– Все равно вам нужно научиться на компьютере, – вернулась Лина к прежней теме. – Это другая жизнь, другой мир!.. Вот прабабушка тоже боялась компьютеров.
– Мы уже старые, – повторила Асташова. – Ты не представляешь, как страшно жить старикам во время перемен. Невольно начинаешь на бога роптать: зачем я все это вижу?..
– Остановите землю, я хочу сойти, – пошутила Лина.
– Вот-вот.
– Но вы все-таки не уступайте сыну, тетя Лида. Он к вам заходит?
– Заходит, – вздохнула Асташова. – Вот недавно иконки серебряной хватилась – Серафима Саровского.
– Вы же не думаете… – начала было Лина.
– Думаю. Больше некому. Да и не в первый раз. Ему все время деньги нужны. Науку бросил, да и что это за наука? Смех один. Теперь вот бизнесом занимается. И все равно: то одно у него не так, то другое не так…
– Не верьте. Он у вас всегда денег требовал, и когда в науке сидел, и теперь…
– Такой характер, – вздохнула Лидия Григорьевна. – Давай не будем об этом. Расскажи, как у тебя дела.
– Ничего, в институт готовлюсь.
– Куда ты пойдешь? Уже решила?
– Уже решила, – кивнула Лина. – В «мглу», как теперь говорят. Лингвистический университет, – добавила она, увидев, что Асташова не понимает. – Московский государственный.
– Это который раньше был Мориса Тореза?
– Он самый. Иняз.
– Хорошо, – одобрила Лидия Григорьевна. – Ты умница, ты выучишься. Я однажды с твоей прабабушкой о языках говорила. Почему, спрашиваю, при советской власти обучение иностранным языкам было так плохо поставлено? Она, конечно, со мной не соглашалась, но все-таки признала, что плохо.
– И почему? – заинтересовалась Лина.
– Я думаю, это была часть железного занавеса. С иностранцами не общаться, книжек не читать, радио не слушать, ничего не понимать.
– А как же шпионы? – удивилась Лина. – В смысле, разведчики?
– Ну, разведчиков, конечно, обучали по-особому, но ты вспомни, кто у нас были главные разведчики? Зорге, Абель, Ким Филби и компания… А простому советскому человеку иностранные языки, считалось, ни к чему. Вот Виктория Ивановна – еще старой гвардии, до революции языки учила, она знала. А я лет на пятнадцать младше – уже неуч. А знаешь, когда прорвало этот занавес? С приходом «Битлз». У детей стимул появился, стали учить сами, радио слушать, «голоса» ловить. Так и пошло. Твоя прабабушка новые времена ругала, а я ей говорю: посмотрите, сколько людей теперь английский знает! Раньше из-под палки загоняли, а теперь сами учатся. И все-таки жить страшно… – с тоской добавила Лидия Григорьевна. – Твоей прабабушке сколько было? Ведь уже за сто?