– Что? – не поняла Нелли. – Что ты несешь?
– Твой сын тебя боится. Называет Бабой-ягой. Я его прекрасно понимаю. Может, и я тебя так в детстве называла да забыла.
– Это ты его настраиваешь против меня! – взвизгнула Нелли.
– Не сорви голос, – хладнокровно посоветовала Лина. – В твоем возрасте вредно брать верхнее до. Короче, будет так, как я сказала. Чувствую, ты затеваешь какую-то пакость, не знаю только, зачем тебе Митька понадобился. Но если хочешь его видеть, приходи сюда.
Нелли неожиданно согласилась без дальнейших споров. Даже против адвоката возражать не стала.
– Я перезвоню, – пообещала Лина.
Она позвонила Понизовскому, договорилась с ним. Назначили день и час. Лина чувствовала, что дело вовсе не в Мите, нарочно договорилась на одиннадцать утра буднего дня, когда он наверняка будет в детском саду. Перезвонила матери и назвала ей время. Та приняла условленный день и час безропотно.
У Лины росло в душе чувство, что она приглашает в дом вампира. Согласно поверью, вампир ведь сам переступить порог не может, только по приглашению.
Но Лина и не подозревала, насколько близка к истине.
В назначенный день Нелли явилась. Опоздала, конечно, но Лина решила ее не попрекать. Все равно, что воду в ступе толочь.
– Извините, – сказала она Понизовскому, – у нее комплекс Мэрилин Монро. Всюду опаздывает.
Торжественное антре кинодивы оказалось несколько смазанным тяжелой одышкой. Лине пришлось вынести матери стул в прихожую, чтобы она села и отдышалась.
– Воды дать? – участливо спросила Лина. – Извини, не «Эвиан».
Она вынесла в прихожую и дала Нелли стакан обыкновенной минералки. Нелли жадно выпила.
– Газированная, – фыркнула она с отвращением. – Ты же знаешь, я газированную не пью!
– Это нарзан, – кротко объяснила Лина. – У него природная газация. Ну идем.
Она провела мать на кухню, где уже ждал Понизовский. Лина специально выбрала кухню: в той комнате, которую она считала своим кабинетом, все место на столе съедал компьютер с ковриком для мыши и пюпитр, на который она ставила переводимые книги или документы. В детской стола вообще не было, если не считать игрушечного. А вдруг писать придется? Оставалась только кухня, там прекрасный свободный стол.
Что характерно, отметила про себя Лина, Нелли даже не спросила, где ее сын, которого якобы приехала повидать. Холодно кивнув Понизовскому, она села возле кухонного стола боком и закинула ногу на ногу. «Ну, конечно, – подумала Лина, – наши ноги нас кормят. А вы любуйтесь, пока мы добрые».
– Я хочу, чтобы мой сын жил со мной, – объявила Нелли.
– С какой радости? – спросила Лина.