Разве для ПБОЮЛ нужна регистрация? Нет, это следак его подлавливает, с толку сбить хочет.
– Для ПБОЮЛ регистрация не нужна.
– Ошибаетесь, молодой человек. Регистрация нужна обязательно. А как же вы тогда налоги платите? Стало быть, так и запишем: лицо без определенных занятий.
– Нет, я… временно не работающий. Я помощник депутата – вот! Отцу помогаю.
– У вас есть удостоверение?
– Ка-кое удостоверение? – икнул Влад.
– Помощнику депутата полагается удостоверение, – разъяснил следователь.
– Ну… У нас все по-семейному… По-родственному…
– Распишитесь, – в третий раз повторил следователь. – Но сперва прочитайте внимательно.
Влад ничего не мог прочитать: буквы прыгали перед глазами. Он дрожащей рукой подписал бумагу.
Можно утечь через Украину… Граница открыта. Но бабки нужны. У этого старого мудака… Есть у него счета в офшоре? Кажется, нет… До сих пор боится загранки, идиот. У отца есть. Скорей бы они ушли. Ну вот, кажется, уходят. Надо пойти растолкать папашу, водой облить, черт бы его побрал… Нашел время напиться…
По комнате бестолково метались женщины – его мать и никчемушная жена Оленька. Корова яловая. Влад, вслед за дедом и отцом, привык смотреть на них как на мебель. Какого черта он повелся на эту Лину? Видел же, что она больно вумная. На хрен ему такая жена? Он бросил взгляд на Оленьку и словно увидел ее впервые. «А такая тебе на какой хрен?» – спросил чей-то чужой голос у него в голове.
– Не орите, – буркнул Влад. – Без вас башка гудит.
Его мать, словно приняв это за приглашение, издала истошный вопль и бросилась к деду, по-прежнему неподвижно сидевшему в кресле. Влад как-то отстраненно отметил, что это на нее не похоже: обычно мать смертельно боялась деда, обходила за милю.
– Он умер, умер! – донесся до него сквозь туман ее пронзительный бабий голос.
Кто умер? Влад машинально повернулся на крик. Спина матери ему все загораживала, он оттолкнул ее. И увидел остекленевшие глаза, уставленные в одну точку. Челюсть отвисла, по подбородку течет, поблескивая, слюна… Влад, не помня себя, схватил деда за плечи и потряс. Голова бессильно замоталась на тонкой старческой шее, глаза из-под полуприкрытых век словно следили за ним с насмешкой.
– Что ты делаешь? – остановила Влада мать. – Он же умер…
А может, оно и к лучшему, лихорадочно заработала мысль у Влада. Умер, ну и хрен с ним. Завещания не составил, значит, все нам. По-родственному. Нет, они же все описали… Нет, все не могли. Что-то всегда остается. А смерть мы спишем на зверства следствия. Точно! Они у нас еще попляшут. Еще ползать будут.