— Толинька!
— То-ля!
— Толя, лапонька!
— Ведь это ужасно глупо, что мы так редко встречаемся, — продолжал я. — Когда мы последний раз собирались?
— Последний раз?
— В самом деле — когда?
— А я знаю! — закричала Лиля. — Последний раз мы собирались у нас на даче! Когда объявили про День открытых убийств!
Все разом замолчали. Даже наладившийся было магнитофон скрипнул каким-то своим тормозом и остановился. И только Эмма с разгону продолжала говорить:
— …а в школе у них организованы горячие завтраки…
Но оглянувшись на тишину умолкла и она. Пауза длилась, затягивалась, становилась уже неприличной.
— В самом деле, — сказал Игорь, — столько времени прошло, столько событий. Десятое августа…
— Мы с Зоей, — закричал Павлик, — мы с Зоей пересидели спокойненько… Телевизор, магнитофончик… На другой день меня на работе спрашивают…
И тут всех будто прорвало:
— …а я ему говорю: «Я тебя первого пристукну! Ты, говорю, падло! И загнул, знаешь, как я умею!..
— В Одессе блатные поймали начальника милиции. Ну, он, конечно, в форме был. Так что они сделали? Переодели его в какую-то рвань и отпустили. Понимаете, отпустили! А потом догнали и… кончили! Их еще потом судили.
— Ну-у?
— Осудили… за грабеж!
— Слушайте, слушайте, что было в Переделкине! Кочетов нанял себе охрану — из подмосковной шпаны. Кормил, поил, конечно. А другие писатели тоже наняли — понимаете? Чтобы Кочетова прихлопнули!
— Ну, и что же было?
— Что было! Драка была — вот что! Шпана между собой дралась!
— Ребята, а кто знает: много жертв было?
— По РСФСР немного: не то восемьсот, не то девятьсот, что-то около тысячи. Мне один человек из ЦСУ говорил.
— Так мало? Не может быть!
— Правильно, правильно. Эти же цифры по радио передавали. По заграничному, конечно.
— Ух, и резня там была! Грузины армян, армяне азербайджанцев…
— Армяне азербайджанцев?
— Ну да, в Нагорном Карабахе. Это же армянская область.
— А в Средней Азии как? Там тоже, небось, передрались?
— Не-ет, там междуусобия не было. Там все русских резали…
— Письмо ЦК читали?
— Читали!
— Не читали! Рассказывай!
— Во-первых, про Украину. Там Указ приняли как директиву. Ну и наворотили. Молодёжные команды из активистов, рекомендательные списки: ну, про списки сразу известно стало — разве такое в секрете удержишь? И пришлось спецкомандам облизнуться: все, кто в списках значился, удрали. Так что это дело у них бортиком вышло. И еще ЦК им приложил — за вульгаризацию идеи, за перегибы. Четырнадцать секретарей райкома и два секретаря обкома — фьють!
— Ну да?
— Абсолютно точно. А в Прибалтике никого не убили.