Не зная, куда себя деть, Егор направился в юрту, где жили рабы, и встретил вышедшего оттуда Максима, уже без ошейника. Тот пояснил, что остальные разбежались вызволять своих женщин и обустраивать собственное жилье. Пока никаких проблем не возникало – смерть от грома и молнии бывшего хаката, уже успевшая обрасти фантастическими подробностями, устрашила местных жителей, и те стали исключительно покладистыми в общении с «посланцами небесных тэнгри».
– Ты тоже можешь выбрать себе жену, либо Федора, либо Димона. Мирон жил в поселке сам. Я бы выбрал Вику Федора, впрочем, сам решай.
Егор опустился на корточки, погрузившись в горестные раздумья. Он вспомнил Иванну и Викторию из своего будущего, в которое ему верилось с трудом. Внезапно его обдало жаром: как же он не додумался до такой простой вещи?! Раз он видел свое будущее, выходит, его пребывание в далеком прошлом ограничено во времени! А значит, все не так плохо. Интересно, сколько еще ему здесь находиться? И каким образом произойдет его возвращение?
«Ха! С чего это ты взял, что видел свое будущее? – отозвался въедливый внутренний голос. – Это все игры разума, больного мозга. Михаил и остальные здесь уже год. Ты сюда попал надолго, возможно, до самой смерти. Впрочем, она, скорее всего, уже не за горами. Все же война надвигается». Егор упал лицом вниз и в бессильной ярости замолотил кулаками по земле.
5
Егор шел на бой большого барабана, паузы заполняли бубны, призывно звенели их колокольчики и били по ушам пронзительные звуки незнакомого инструмента, напоминающие игру на свирели человека, лишенного слуха. В этой какофонии слышалось нечто тревожное и к чему-то зовущее.
«Готовятся к жертвоприношению!» – вспыхнула в мозгу догадка, и Егора стало подташнивать, но он продолжал идти на эти звуки. Площадка для жертвоприношения представляла собой круг, выложенный камнями, посреди которого была установлена стела, изображающая подобие человеческого лика. Лицо каменного истукана кривилось в злобной усмешке. Здесь уже собралось множество народа, в сторонке, под охраной воинов, жались друг к другу отобранные для жертвоприношения рабы. Внезапно кто-то грубо схватил Егора за плечо, он испуганно обернулся. Увидев сияющее лицо Михаила, успокоился.
– Неосторожно, братец, себя ведешь! – Михаил дотронулся до ошейника раба, по-прежнему сжимавшего шею Егора. – Тут народ дикий, особенно разбираться не будет – увидев такое украшение, может тебя вытолкнуть к тем несчастным. Со мной можешь быть спокойным – в обиду не дам. Знакомься – Соня.
Стоявшая рядом с Михаилом миловидная женщина была укутана в плотное темное одеяние, обычное для местных жительниц; высокий головной убор вроде кокошника скрывал волосы. Она испуганно взглянула на Егора и молча кивнула. Видимо, она до сих не могла поверить в реальность происшедших в ее жизни перемен.