Генерал заезжал каждый день, но Дмитрий успешно избегал с ним встречи — благо особняк вмещал в себя много комнат, а у Юрия Николаевича постоянно не хватало времени. Вспоминая разговор в «Медвежьей берлоге», он поймал себя на мысли, что думает о генерале как о противнике, а не как о друге и бескорыстном помощнике. Поверить в то, что полковник Коваль мог действовать на свой страх и риск, не посвящая начальство в свои планы, было также трудно, как и предположить, что всемогущие спецслужбы в современном городе не могут найти четырнадцатилетнего мальчишку. Хотя поверить в последнее было не сложно: ходят же у них под носом смертники с бомбами. Стоило ему об этом подумать, как генерал тут же переместился в стан неприятеля.
Столкнувшись с недовольным взглядом Дмитрия, Юрий Николаевич удрученно покачал головой и, ссылаясь на неотложные дела в управлении, исчез. А уже через час к «санаторию» подкатил белый микроавтобус, и молодой человек в синей униформе передал в руки Анатолия яркую коробку с ярким интеловским лейблом на боку.
Встречая телохранителя довольной улыбкой, Дмитрий извлек на свет серебристую (толщиной в палец) пластину ноутбука. Поднимая панель монитора, он довольно закивал, но уже через несколько минут, радость его поубавилась. Новенький, запакованный в пупырчатую пленку ноутбук (при внимательном рассмотрении) оказался напичканным таким количеством программ, что поверить в их заводское происхождение мог только последний лох. Очень скоро он понял, что большинство из них предназначалось для того, чтобы следить за его перемещением в Сети. Получалось, что Юрий Николаевич прислал ему чемодан с двойным дном. И главное, что его раздражало больше всего — мощная машина с привычной операционной системой как-то вдруг стала для него неудобной и беззащитной. Он видел лазейки, через которые кто-то незримый и настырный наблюдал за каждым кликом его клавиатуры, и они казались ему громадными дырами в цифровом заборе.
Мысль скрыться от незримого ока вызрела не сразу: первые несколько суток он еще пытался бродить по страницам Интернета, не обращая внимания на бдительный взгляд со стороны. Перелопатив за это время содержимое тысяч страниц, он понял, что голова его превратилась в настоящий пылесос, затягивающий в себя все, что попадалось на глаза. Поначалу ему даже нравилось запоминать совершенно непонятные выражения и почти сразу же узнавать их значение. Понимание происходило само собой, как-то вдруг, словно в голове сидел невидимый переводчик и прикреплял к незнакомым буквосочетаниям узнаваемые образы.