Единственное неудобство, которое Дмитрий испытывал при погружении в лавину новой информации, — невозможность влиять на процесс ее усвоения. Поначалу ему показалось, что он ничего не запоминает; возникло острое желание замедлить скорость перемотки. Но кнопки управления мысленным проектором отсутствовали, и невольный зритель, расслабившись, поплыл по течению новых знаний. Опасения, впрочем, оказались напрасными: он с легкостью извлекал только что усвоенные знания, спокойно оперировал новыми понятиями. «Необходимость перестройки человеческого организма для перехода на другую энергетику — факт, не соглашаться с которым может только полный кретин», — решил он через несколько минут.
Объем поступающей информации продолжал расти, и Дмитрий неожиданно понял, что достигает своего предела. «Человек, кожа которого играет роль светособирающей антенны? Нет!» — завопил он мысленно, вздрагивая всем телом. Сложность выкристаллизовавшейся конструкции вызывала тошноту и головокружение. В голове зашумело, тупая боль сдавила виски. Тело, а вместе с ним и внешний мир, — содрогнулись. Предметы задымились, быстро удаляясь. Убежавшая действительность тут же рванулась навстречу, приобретая привычные очертания.
— Остановись! — закричал Дмитрий.
Он на мгновение представил, что Тромб уже начал преобразование его организма, и его до дрожи в коленках испугала перспектива стать зеленым кристаллическим монстром. Завизжали тормоза, лобовое стекло метнулось навстречу. Он чуть было не врезался головой в пластиковую панель, но в последний момент выставил руки, и это спасло его от неизбежного удара.
— Тьфу ты, черт! — воскликнул Анатолий.
Высовываясь в окно, он громко выругался вслед разбитому жигуленку. Тот появился ниоткуда — прямо из воздуха — и, громко ревя отвратительным сигналом, промчался мимо. Анатолий готов был поклясться, что этой развалюхи не было на дороге еще секунду назад и не могло быть сейчас.
— После случая со столбом я больше смотрю на тебя, чем на дорогу! — прошипел он разгневанно. — Зачем останавливаться? До места минут десять осталось.
— Прости, это я не тебе, случайно вырвалось, — виновато пробормотал Дмитрий, прислушиваясь к себе.
Мир больше не взбрыкивал, тело определенно было прежним — человеческим. Можно расслабиться.
— А кому? — опешил Анатолий. — Слушай, Димыч, может, ты сам за руль сядешь? Я как-то неловко теперь себя чувствую, как будто не на своем месте, — предложил он, но сказано это было таким тоном, что Дмитрий поспешил отказаться:
— Нет! Я почти не умею водить. Практики никакой, да и куда мне до такого профессионала, как ты?