презирают его. Но для тебя он родной и единственный, и другого уже не будет».
«А Живчик?! Он родился раньше меня!»
«Он живет прошлым. Историей. Метро — не дом ему. Он мечтает жить на поверхности, в старом мире… Только вот тот мир никогда не вернется, если кто-то не вступится за мир нынешний. За всех людей, которые в нем живут…»
«И это должен сделать именно я? Аня, разве тебе нисколько не жалко меня?»
«Я умру вместе с тобой, как умерла когда-то с „волгоградской“ девочкой Катей».
Хозяйка, вернее сталкерша Аня, ползла по узкому лазу прямо перед ним. Когда-то она уже проделала этот путь — путь в один конец. А теперь помогала пройти ему.
«Я ведь тоже могу застрять, как те твои друзья, Фат и Бабах».
«Они струсили. Были совсем из другого теста… В их жилах не текла кровь Александра Мальгина. Ты не способен на предательство».
Когда проход стал совсем узким, а каждое движение давалось с огромным трудом, прямо перед ним возникло заплаканное, призрачное лицо Ани.
«Дальше я не пойду. Не хочу туда, не хочу видеть себя… мертвой. Но ты подойди ко мне. К той, что когда-то жила… На шее висит кулон с крошечными смешными фигурками. Это мой оберег, три японских обезьянки. Та, что закрывает лапками глаза, — Мидзару, уши — Кикадзару, рот — Ивадзару. Буддийские символы, охраняющие от зла: „Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нем, то я защищен от него“. Пусть они помогут тебе. Удачи, и — прощай».
И она коснулась своими губами его губ.
Неощутимый поцелуй девушки, которой давно нет, и мальчишка, которого скоро не станет.
Последние метры буквально содрали с Вани кожу — каким чудом ему удалось втиснуться в клиновидное жерло, которым оканчивался лаз, он не знал, да и даже не задумывался — его мысли были далекого отсюда.
— Я рад, дедушка, что ты пришел ко мне в этот час.
Они вновь сидели на залитой щедрым летним солнцем лужайке.
— Она не та, кем кажется. — Дед достал из нагрудного кармана потертый металлический портсигар, неуловимым, быстрым движением извлек самокрутку, поджег от спички и с наслаждениями затянулся. Раньше он никогда не курил при внуке, но Ванечка все равно иногда заставал его с сигаретой. — Анна Петровская умерла много лет назад. Ее сознание и память стали всего лишь частью чего-то большего… монстра под названием Хозяйка Медной горы. Он не кровожадный, жестокий или злой, в нашем, человеческом понимании. Просто другой, чужой. Одно из многих порождений Апокалипсиса.
Дед выпустил изо рта несколько густых колец дыма, через мгновение растаявших в солнечных лучах без следа.