Мать и сестренки уже не чаяли встретиться с ним.
— Что это вы перевязали себе уши? — весело спросил Ка.
Посуровевшая вмиг мать морщинистыми, как кора старой ивы, пальцами стала срывать с головы бинт, и Ка закричал: мать была без ушей!
— У них тоже? — Ка посмотрел на плачущих сестер.
— Да.
— Кто это сделал?!
— Американец, — сказала мать и поспешно добавила: — Это был добрый американец. В соседней хижине всех застрелили, а затем отрезали уши у убитых.
Из несвязного рассказа матери Ка узнал подробности случившегося. Накануне американские морские пехотинцы проводили облаву на партизан. Никого они, конечно, не нашли, зато всех, кто находился в хижинах — женщин и детей, — расстреливали без разбору.
Американский солдат забежал и в хижину семьи Хо. Однако он, видно, «пожалел» девочек и старуху. Просто постоял, привыкая к полумраку хижины, как бы раздумывая, что делать. Мать успела его хорошо разглядеть: крупное, стянутое ремнем каски лицо солдата не выражало ни ненависти, ни жалости к этим чужим для него людям.
Мать видела, как он не спеша вынул из чехла большой нож и, не обращая внимания на плач девочек, приблизился к ней. Она ждала удара в грудь, в сердце, а солдат схватил ее за ухо и оттянул на себя. И не успела она даже понять, что хочет сделать американец, как оба уха были отсечены. Затем солдат проделал без спешки ту же операцию над девочками.
Затем он небрежно опустил добычу в карман, вытер нож о ситцевую занавеску и, уходя, дал с порога очередь по кувшину с водой.
Расправившись с мирными жителями, морские пехотинцы погрузились на катера и отчалили. В поселке мало кто уцелел. Так что еще «повезло» семье Хо. Знакомые говорили:
— Это вам судьба послала «хорошего американца».
Вечером, минута в минуту, Ка вернулся в казарму. Сержант Нгуен встретил и не узнал товарища.
— Из тебя словно душу вынули, — сказал он. — Говори, что случилось?
И Ка пересказал все, что слышал от матери. Он говорил, а сам плакал сухими глазами.
Фу Нгуен заметил:
— Ка, я слышал от начальства об этой облаве. В твоем пригороде действовала 35-я бригада американской морской пехоты. За каждого убитого партизана американский президент платит карателям по пятнадцать долларов.
— А при чем тут уши?! — выдохнул потрясенный Ка.
— Уши сдают для учета, чтобы не было обмана! Два уха — один партизан. Пересчитывает уши, как правило, капрал. Откуда ему знать: чьи они? Янки делают на нас, вьетнамцах, свой бизнес.
Фу Нгуен не собирался утешать друга, а посоветовал написать жалобу самому Тхиеу. Ка не знал грамоты, а потому сержант сочинил письмо от имени рядового Хо Вьет Ка. Жалобу приняли.