Глянув на Стативко, я сразу заметил, как у интенданта разгорелись глаза, дыхание участилось, а ноздри раздулись чуть ли не в половину. Ну, теперь, снабженцы, держитесь, Бульба встал на тропу стяжательства. Сейчас его хомяческие инстинкты не были ограничены ротной норой, перед ним открылась грандиозная перспектива - завалить всеми мыслимыми и немыслимыми запасами пять тысяч человек. К тому же, с ним заодно выступает командир бригады и обещает, что никто не помешает доверху набивать бригадные закрома. Вроде получилось, зацепить хохла за самое нутро. Теперь он горы свернёт, но запланированные на бригаду ресурсы добудет. Не знаю, что думал сам Стативко, но я был уверен, он даже и не предполагал за счёт бригады набить свою мошну. Об этом говорил весь мой прошлый опыт общения с этим хитрющим хохлом. Хохлом я называл Тараса любя - одна хрень, что русский, что украинец, что белорус, это один народ - все из Киевской Руси вышли. А если нас немного поскоблить, то и татарин вылезет.
В Москве всё началось с облома - печати были ещё не готовы. Это не на шутку меня разозлило. Ещё бы, только мы настроились на осаду снабженцев, а тут другие бюрократы из Наркомата обороны суют нам палки в колёса. Я уже было собрался начать штурм начальственных кабинетов, чтобы эти толстозадые чинуши вздрючили своих шестёрок и внушили им, что ни в коем случае нельзя вводить в заблуждение комбригов. Но Шерхан мудро предложил поехать, доедать утренние макароны по-флотски, и мой запал как-то поубавился. Дело довершила папироска, которую я решил выкурить с ребятами, ожидающими меня в машине. Не знаю, но после перекура я подумал:
- А, в самом деле, что зря копья ломать, ну получу я печати на два часа позже, зато будем сытыми, всё равно же придётся тратить время на обед.
Но приняв такое решение, я всё равно вернулся к так раздражившему меня сборищу писарей и, постукивая ладонью по своей планшетке, пригрозил:
- Вы тут своим копошением срываете важные государственные решения. Если я через два часа не получу печати и бланки 7-го ПТАБРа, то через две недели вы все будете протирать свои задницы в районе Кушки. И помогут мне в этом благородном деле сам товарищ Сталин и начальник Генштаба Жуков. Они лично контролируют все вопросы, связанные с формированием моей бригады. Не обращая внимания на доносившееся в ответ оправдательное лепетание, я развернулся и вышел из этой большой комнаты.
Два часа пролетели как один миг. И вот в 14-00 я уже держал в своих руках долгожданную гербовую печать, а планшетка разбухла от стопки бланков Седьмой противотанковой артиллерийской бригады РГК. Теперь можно было засыпать снабженческие и другие государственные органы различными требованиями. А уже делом Стативко было их проталкивать, как говориться, делать этим бумагам ноги. Всё-таки я выбрал правильную тактику с этими штабными служаками. Теперь отношение ко мне было несколько подобострастное, из серии - "чего изволите?", чем я и воспользовался, пожелав комнату с телефоном и машинисткой. Всё было оперативно исполнено. Я вызвал Стативко, и мы приступили с ним к этой нудной работе. В первую очередь, оформили бумаги Асаенову, чтобы он мог спокойно, не боясь проверок, ездить по делам бригады один. Первым таким делом была поездка за Кирюшкиным. Я посчитал, что Шерхан и один может привезти сержанта. Нужные бумаги в бывшей части Якута должны быть уже оформлены, оставалось просто проехать шестьдесят километров и привезти его в Москву. Потом Шерхан должен был оставить Якута у меня в квартире мастерить стеллажи под резервный склад, а сам явиться сюда, чтобы вместе с Бульбой заняться снабженческими операциями.