— А нам что делать? — спросил плачущим голосом Серёжа, Жора тоже обиженно прижмурил глаза.
— Работы хватит всем. Вот, бери газеты, рви на мелкие кусочки и бросай в ящик. Будем делать папье-маше.
«Папье-маше? Что это ещё такое?»
Серёжа неохотно взялся за газету.
— А ты, Георгий, покрой пластилином вот эти чурбачки — по ним вылепим эрпидам головы и туловища. Гипсовых форм не будем отливать.
Жора с каким-то презрением взял деревянный кубик и сбитую из куска доски и обрезков шестиугольную призму — туловище эрпида, повертел в руках.
— Веселее, «артековцы», веселее! — торопил нас дядя Левон.
Умница Левон Иванович… Быстро разобрался, кто на что способен. Вася — клеевар и сапожник… Во, стучит в ванной, подбивает войлоком котурны… Пошёл к нему дядя Левон: не расколотил бы там чего. А с Серёжиной работой и Генка справился бы… Нет, Серёже можно было бы и поважнее что-нибудь поручить. Жора — обыкновенный штукатур: разве трудно облепить пластилином какие-то чурбаки? А вот мы с Павлушей — скульпторы. Это не клей варить! Здесь нужно смотреть да смотреть! Здесь талант нужен!
Я, Павлуша и Жора — у стола, в углу кухни. Лепим стоя. «Все скульпторы стоя работают», — сказал Левон Иванович. Серёжа забрался в уголок между плитой и раковиной умывальника, уселся на пол. Чуть повернётся или подымется — трах головой об умывальник!
— Берегись! — послышался голос Левона Ивановича.
Вася вышагивал перед ним на котурнах, открывал двери. Он нёс пучок коротких лучинок. А дядя держал перед собой кастрюльку. Вошли — и сразу стало тесно на кухне. Кастрюлю дядя поставил на плиту, открыл пошире форточку.
— Ну, комбинат «Мы сами с усами», клей готов. Вася, помоги Серёже рвать газеты… А что у вас? — Дядя взял мою картофельно-пластилиновую булаву. — Не приглаживай раньше времени, старайся схватить общие черты. У Ваньки какая приметная особенность, что бросается в глаза?
— Х-ха, уши!
— Правильно, уши торчат. Их отдельно лепи, потом приставишь… А у Таньки пухлые щёчки и губы, уши маленькие… Вместо глаз пока просто углубления делайте. Смачивайте немножко пальцы водой, чтоб пластилин не прилипал.
Дядя взял у Жоры кубик, обмазанный пластилином. Подровнял бока, заострил кромки.
— Ну, вот… Серёже поручим вылепить из папье-маше голову Эрпида-один.
— Мне! Я хочу! — побросали мы свою работу.
— Отставить! — скомандовал опять Левон Иванович. — Если так будете суетиться, бросаться от одного к другому, ничего в жизни не достигнете. Над вами будут смеяться, как над неудачниками. А попробовать, все попробуем, не беспокойтесь. А теперь пусть Серёжа, у него получится лучше, — говорил дядя Левон, и Серёжа надувался от важности. — Сначала в воду макай кусочки газеты, один слой на воде сделаем. А потом уже на клее. Слоев десять… — Левон Иванович плеснул в тарелку воды, макнул кусочек газеты — хлоп на кубик! Второй рядышком — хлоп! Ещё — хлоп!