— Весьма недурно, мистер Кранмер. А вы сообщали Армиджеру-старшему или кому-нибудь из его служащих, что картина находится у вас и что она может оказаться довольно ценной?
Когда Кранмер назвал сумму, Джордж уловил в его голосе фальшивую нотку: наверняка картина стоит не меньше тысячи. Почувствовав ложь, Джордж вдруг заметил, что его окружают подделки. Что даже блеск увеличенных линзами синих глаз Кранмера — и тот фальшивый.
— Разумеется, нет, — холодно отвечал старик. — Я получил ее как собственность мистера Армиджера-младшего от мистера Уилсона, и у меня даже мысли не было говорить о ней с кем-то еще. Не считая, конечно, полиции, если ей требуется моя помощь. — Ответ прозвучал как отповедь, и Джордж решил: а, ладно, черт с ним. Но факт оставался фактом: Кранмер назвал цену, хотя его об этом не просили. Возможно, он хотел, чтобы его предложение дошло до слуха владельца картины через полицию, которая уж никак не была заинтересована в сделке.
Все правильно, подумал Джордж, на минуту остановившись перед лавчонкой, чтобы оценить три посредственные работы современных художников, выставленные в низких витринах в стиле Генриха VII. Теперь, когда Армиджер мертв, Кранмеру следует проявлять корректность и осторожность. Ему совсем не хочется оказаться замешанным в этом деле. И все-таки Джордж подозревал, что мистер Кранмер предупреждал Армиджера: внимание, — вы отдаете нечто очень ценное. Возможно, он не знал, что Армиджер был готов отдать пятьсот фунтов за возврат картины. Иначе он не назвал бы сумму в 250 фунтов. Слишком уж велика разница. Это наверняка заметят. Разумеется, он не предлагал сделку, но намекал, что готов купить картину. Несомненно, он отхватил бы хорошие комиссионные, если бы помог Армиджеру одержать победу над Лесли, и к тому же заручился бы покровительством такого могущественного человека. А теперь, когда, фигурально говоря, сделка осталась без головы, он вознамерился нажиться сам. Все зависит от того, известно ли Кранмеру происхождение картины. Поскольку ее прислал молодой Армиджер, знавший, что это вывеска гостиницы «Радостная женщина», можно предположить, что он и без помощи Уилсона догадался: Армиджер выбросил ее из дома как нечто не имеющее никакой ценности. Впрочем, Уилсон вполне мог сказать ему об этом. Он очень болтлив.
Короче, решил он, включая сцепление, Лесли следует забрать картину и отвергнуть предложения всех покупателей, а потом отправить ее на экспертизу какому-нибудь знатоку, не заинтересованному в деле. Так я ему и скажу, если он способен слушать и еще не угодил за решетку благодаря какому-нибудь дикому стечению обстоятельств.