Увлекшись, Доминик забылся и заговорил на разухабистом языке, который с учетом обстоятельств можно было бы счесть даже оскорбительным.
Что бы он ни думал об Армиджере, нельзя так отзываться о покойнике. Даже если у Лесли не было особых причин любить отца, он, Доминик, не имел права забывать о нормах поведения. Он побледнел, потом покраснел до корней волос и поспешно затараторил:
— О, послушайте, извините меня, я не должен был распускать язык, это ужасная наглость. Мне очень жаль. Мне не следовало забывать, что он ваш отец, и все такое.
— А, ладно, — горько усмехнувшись, сказал Лесли. — Очень может быть, что я и сам выразился бы так же. Не стесняйся, обзывай моего папашу как хочешь, из-за этого он не стал бы злиться. Надо отдать ему должное: обстряпывая свои каверзные делишки, он никогда не корчил из себя благодетеля.
— Вы правда не обиделись на меня? Я был просто хамом. Но вы понимаете, что Шелли и впрямь мог рассуждать таким образом. Тут он попадал в яблочко, ведь вы же не стали бы претендовать на картину, узнав от Кранмера, что ваш отец отстаивает права на владение ею, вы просто послали бы все к чертям и предоставили вашему отцу копаться в грязи. А Шелли с Кранмером могли втихую сбыть товар и поделить выручку между собой. И вдруг, когда он возвращается из пивной и сидит дома, ему неожиданно звонит Китти.
Вы говорили, что Шелли — один из тех людей, к которым Китти могла обратиться, если бы попала в беду. Допустим, она все ему рассказывает, а потом просит приехать и помочь ей выбраться. Не сознавая важности своего заявления, она рассказывает ему, что вы беседовали с отцом в амбаре. Ведь мистер Армиджер сообщил ей о своей встрече с вами. А теперь представьте, каково Шелли. Случилось то, что он считал невозможным. Вместо того чтобы махнуть рукой, вы мчитесь к отцу и выговариваете ему за грязную шутку. Разумеется, он не понимает, о чем идет речь, и в итоге все выплывает наружу. Шелли конец! Он проработал с вашим отцом… сколько лет? Только подумайте, что с ним было бы, если бы его вышвырнули. Пришлось бы начинать все сызнова, в условиях, когда ваш отец — его личный враг, когда Шелли опозорен и ему грозит судебное преследование. А тут звонит Китти и, задыхаясь, сообщает, что столкнула вашего отца с лестницы и он лежит в амбаре без сознания. Если Шелли хочет избежать скандала и получить свою долю от продажи картины, он должен действовать. Сейчас или никогда. Он велит Китти успокоиться и сидеть на месте, обещает тотчас приехать, садится в машину и мчится к амбару. И добивает вашего отца.