— С женой он тоже за деньги спит? — усмехнулся патологоанатом.
— Когда тебе с полгода зарплату не выплатят, погляжу, как засмеешься. Хотя тут проще! Подножный корм имеешь.
— Какой? — не понял Петр Иванович.
— Где печенка иль селезенка, у иного покойника язык или рубец отрежешь! Все ж деликатесы! Не каждый родственник станет рассматривать, в целости ли труп или чего-то недостает? — усмехалась Оксана.
— Вообще, дельная подсказка! К следующему визиту специально для тебя поджарю сердце и почки! Выберу кого-нибудь пожирнее, помоложе!
— Смеешься? А тебе ведь тоже зарплату задержали! Как продержался?
— Сестра картошку привезла! Целых три мешка! Со своего участка! Лук и чеснок, капусту и морковку. Даже пару кур. Я и тянул, как мог.
— Чего же не позвонил?
— Зачем? Чем бы оплатил визит, когда у самого на курево не было!
— Подкинула б, как старому знакомому!
— Еще чего!? Стать твоим должником?
— Не все деньгами меряй! Я знаю, что такое проруха! На собственной шкуре испытала все! И голод, и предательство не со слов
известны! Да и знакомы не первый день. Зря не сказал! Я бы не промедлила.
— Сам выкручиваюсь! Мужик я или кто? Зачем на тебя свои проблемы стану вешать? У самой не меньше…
— Мои заботы мелкие! Мне не о ком печалиться и думать. А у тебя — мать… — вспомнила баба свою и в глазах сверкнули слезы.
— Знаешь, как ни странно, в этой поганой ситуации хорошо проверяются все друзья, знакомые. Кто есть кто? — задумался, вспомнил свое Петр Иванович. — В моем окружении этой проверки никто не выдержал. Все словно озверели. Ничего за душой не осталось. Будто завтра конец света! И уже ни найти, ни терять нечего… Ну а ты почему не отказывалась приходить ко мне? Ведь плачу скудно, угощаю плохо. Иль других дружков нет? — глянул испыты- вающе.
— Скажу честно — не поверишь…
— Почему, признайся, — попросил бабу.
— Меня всегда тянуло к тем, кто старше. Мои ровесники — хамло. Они видят в бабе только телку. Скорей в постель! Согнал свое, набухался и доволен! Опустошил тело. А душа всегда была холодной. Ни теплины от них не получишь. Перестаешь себя человеком чувствовать. А сексуальной машиной я никогда не была. Не дано такое. Может, не за свое взялась! Ты — необычный! Не обзываешь меня, не унижаешь. Общеньем не гнушаешься. С тобой легко и просто. Не надо прикидываться. Ты ничего не требуешь сверх меры. С тобой любая поладит.
Они расстались на следующий день, когда Петра Ивановича позвала срочно в морг старая санитарка.
Оксана, уходя, увидела, как из милицейской машины вытащили кого-то на носилках, накрытого белой простынью.