— А как он в детдоме оказался? — полюбопытствовала Серафима.
— Его подкинули ночью на крыльцо. Зимой. Он замерз и стал кричать. Сторожиха проснулась, разбудила нянек. Те занесли пацана в детдом, развернули из одеяла. У Андрейки даже рубашки не было. Без пеленки. Весь мокрый, синий. Еле отогрели. Ни записки, ничего не нашли. Не отыскали родителей. Ни времени рожденья, ни имени никто не знал. Уже в детдоме назвали Андреем и врач, определив возраст, поставила предполагаемую дату появления на свет.
Серафима сокрушенно качала головой.
— Чему вы удивляетесь? Оно и теперь не легче. Чаще и хуже чем тогда случается. Ну а я остепенилась. Когда школу закончила, на
правили работать на швейную фабрику. Мотористкой. Я еще в детдоме научилась шить пододеяльники, наволочки. Мне не было трудно. Но перестали платить получку. Сначала три месяца никому не дали, потом совсем затянули — на пять месяцев. А жрать-то каждый день хочется! Нас директор обещаньями кормил всякий раз. От них в пузе волки воют, а тепла не прибавляется. Мне еще и Андрю- ху тянуть надо.
— Он же в детдоме на готовом? — удивилась Серафима.
— Как бы не так! И детдомовцев прижало! Нищета всегда первой бьет по детям. И его достала, как всех. Жратва стала хуже, чем в тюрьме. Кое-как до седьмого класса дотянул. Я ему привозила жратву, пока на подсос села глухо. Сознание на работе потеряла от голодухи. Загремела в больницу с истощением. Вышла, а меня уже сократили. Конечно, не одну. Многих. Оставили лишь тех баб, у кого дети дошколята. А нас на улицу. Мол, производство сворачиваем. За нерентабельностью. Не покупают нашу продукцию. Вот и все дела… А тут Андрей семилетку закончил и его под жопу из детдома выставили. Тоже проблемы заели. Кормить стало нечем. Выгнали на все четыре стороны. Даже не подумали приткнуть куда- нибудь. Сказали всюду, что своим взрослым работы нет! Куда вы суетесь? Андрейкины ровесники воровать стали. В шайки сбились. Этот на такое не годился. Его поймали в огороде сразу. Побили здорово. Так и пропал бы на улице, без угла и куска.
— Куда ж он воткнулся? — прервала Юльку Серафима.
— Я его пристроила мыть машины. В кооператив. К одинокой сторожихе на квартиру привела. Он вот так три года жил. Закончил школу, выучился на автослесаря по иномаркам. Хорошие бабки заколачивает и учится в институте на автомеханика.
— Чего ж он тебе не помогает? — удивилась Серафима.
— Это я ему помогаю! У него учеба платная. А ведь уже не пацан. Ему одеться, обуться надо. И поесть как положено, не так, как в детдоме. Вот и слежу, чтоб не хуже других жил. Навещаю, подбрасываю деньжат.