— Привет!
Она ответила, как раньше, когда мы с ней были вместе:
— Приветик!
— Ну, как жизнь? — задал я свой обычный идиотский вопрос и получил такой же ответ:
— Да ничего… А у тебя?
— Так, хреновато.
— У-у… — Она кивнула понимающе, но и слегка насмешливо. — Как всегда, значит.
— Да нет, бывали просветы. А теперь что-то совсем…
Достал сигарету, щелкнул зажигалкой «Cricket».
— А ты что, не куришь?
— Давно уже нет. И не пью.
— Молоде-ец. — Я поозирался, глянул на серое ноябрьское небо, придумал еще вопрос: — Пишешь что-нибудь?
— Повесть вот написала.
— Да? И о чем?
— Так… — Видно было, что разговаривать ей со мной не особенно хочется. — На православную тему.
— Интересно, слушай. — Я сделал вид, что мне действительно интересно. — Дай почитать. Обсудим.
— Не знаю… Потом.
Мы беседовали с паузами, выдавливая эти короткие фразы, глядя по сторонам.
Из-за угла желтого здания института как обычно стремительно, чуть не подпрыгивая, появилась Шевчена. Хотела вроде подойти, но передумала. Ограничилась выкриком:
— Салют, голубки!
Я тщательно сбил пепел с уголька сигареты. Спросил:
— Как, друг-то есть?
— Да так…
— Уху… Слушай, может, возобновим отношения?
Сказал это быстро, не раздумывая, не готовясь. Хотя, точнее, готовился к такому предложению с той минуты, когда увидел ее во дворике, в одиночестве.
— Даже так? — повернула ко мне лицо, узкое лицо с большими темными глазами, с пухлой нижней губой, гладкой, чуть смуглой кожей.
— А что… — Я глубоко затянулся и бросил окурок. — Года полтора ведь общались же. Кое-что и хорошее было…
Она чуть заметно усмехнулась. Я ждал… Она как-то медленно и цепко проползла взглядом по мне и снова уставилась в сторону.
— Понимаешь, я вообще готовлюсь от мужчин отказаться.
— С чего это?
— Да так… духовные причины.
Теперь я усмехнулся. Разговаривать расхотелось. В голове пыхнули слова: «Уламывать… домогаться…»
— Что ж, — сказал напоследок, — удачи!
— Спасибо.
Я работаю (если это можно назвать таким сильным словом) в двух местах. В понедельник, среду, четверг и пятницу просиживаю по три-четыре часа в издательстве, а по вторникам — совместно с Александром Евсеевичем — веду творческий семинар.
Александр Евсеевич — известный советский писатель; кажется, четвертый десяток лет он работает в Литинституте. Пожилой, полный, соединением добродушия и солидности, фактурой напоминает головбу из фильма «Вечера на хуторе близ Диканьки». В нем угадывается тот тип писателей, что попробовали известность еще до шестидесятых, «оттепельных», годов, занимали ответственные посты, но остались полубогемными. Не андеграундный сорт, но и не литчиновничий. Та прослойка, что была между ними.