До Одинцовки мы добрались без приключений. На входе Ирина Григорьевна сняла с меня следящий браслет, а затем сдала меня с рук на руки дежурному офицеру.
- Меня зовут Вадим Сергеевич Макаров, — представился он. — Я имею чин капитана Российской Армии. Обращайся ко мне: господин капитан, господин преподаватель или ваше благородие, и никак иначе.
- Хорошо, господин капитан, — ответил я.
Он поморщился и добавил:
- Не «хорошо», а «так точно»! Ты теперь, кадет, а не штатский. Постарайся это запомнить! Иди за мной.
Мы прошли внутрь. Одинцовское Военное Училище было накрыто большим защитным куполом, и состояло из нескольких больших красивых зданий, окруженных деревьями. Мы шли по липовой аллее, идущей от входа к центральному зданию. Капитан Макаров не оглядывался и шагал очень быстро. Мне, отягощённому сумкой, пришлось постараться, чтобы от него не отстать.
Наконец, мы дошли до большого центрального четырёхэтажного здания, выкрашенного в красно-розовый цвет. Поднявшись по лестнице, мы прошли между колонн, стоящих на входе, и зашли в холл. Там оказался пост охраны, но нас пропустили безо всяких проблем, стоило только капитану Макарову кивнуть им.
Затем мы поднялись по широкой лестнице и прошли в левый коридор, миновали несколько дверей и, наконец, остановились перед одной из них. Капитан Макаров постучал в неё, и дождавшись крика «Войдите!», открыл дверь и пропустил меня вперёд.
Я оказался в средних размеров кабинете. За столом сидел крупный, слегка полноватый мужчина, в форме офицера Российской Армии. Он бросил на меня изучающий взгляд, но говорить ничего не стал.
- Михаил Герасимович, это наш новый воспитанник, Сергей Дмитриев, — пояснил капитан Макаров, зайдя вслед за мной в кабинет.
Офицер кивнул ему, и посмотрев на меня снова, сказал:
- Я, майор Михаил Герасимович Дуралёв, куратор первого курса. Поставь свои вещи в угол и садись.
Я выполнил его указания, и уселся на стул, стоящий перед письменным столом. Капитан Макаров в это время подошел к майору и встал справа от него. Майор, открыл какую-то тонкую папку, молча пролистал её, и наконец сказал: