Трудностей с выходом из Артура, в общем-то, не было. В море сейчас выпустят без проблем, а с какой собственно говоря стати не выпустить, ведь не военное положение. Кораблик сейчас только на подогреве, ну да за полчаса всяко разно пары разведут, команда только одна, ну здесь понятно, не содержать же здесь полный штат, для обкатки достаточно и одного экипажа. Люди сейчас в общежитии, дисциплина почти как на военном корабле. Да пошло оно все.
Звонарев поднял трубку и резко прокрутил пару раз ручкой, на коммутаторе тут же ответила девушка телефонист. Использование телефонов оказалось весьма удобным, несмотря на то, что нужно было содержать штат телефонисток и двух ремонтников, поэтому порт-артурский завод так же был обеспечен современной связью.
— Оленька, соедините меня с номером два один. Андрей Андреевич, очень хорошо, что я вас застал дома, — дом это несколько приувеличено, скорее отдельная комната в общежитии, как и у всего руководства завода, своими домами здесь пока еще не обзавелись, в первую очередь ставились общежития для рабочих и руководства, к строительству же городка только приступили, но сначала жильем должно было обеспечить рабочих. К этой политике концерна руководящее звено отнеслось с пониманием, вот и ютились сейчас пока по комнатам с совмещенными санузлами. Ну да не до жиру. — Который из кораблей сейчас под парами?
— Никакой. Оба на подогреве. Но если есть необходимость, то ноль третий, через пол часа будет готов к выходу, — в своей среде миноносцы называли по реальным номерам, иначе и запутаться недолго.
— Озаботьтесь, Андрей Андреевич.
— А к чему такая спешка, поинтересоваться можно?
— Ничего особенного. Просто ночной выход. Ночь обещает быть темной. Прогуляемся до Элиота, заодно и проверим турбины на разных режимах, ноль третий у нас ведь практически не обкатан. Опять же проверим гирокомпас, а то установить установили, но в ночное время так не разу и не проверили, да и гидрофоны, вроде с ними были какие-то проблемы. Опять же, посмотрим как поведут себя турбины при полной выкладке. — Все это было не лишено смысла, так как по непонятной для Панина причине истинные характеристики сторожевиков содержались в секрете. Полные ходовые испытания проходили либо вне поля зрения других судов, либо ночью. Но с другой стороны, это его не касалось, так как при подписании контракта в нем черным по белому были прописаны пункты о неразглашении коммерческих тайн, и этот контракт им был подписан. С ним от начала и до конца были честны, а раз так, то и ему не след нарушать договор.