«Скажи мне, где ты находишься», — подумала Адхара и попыталась сказать это вслух, но не смогла открыть рот. Она поднесла к губам ладони — во сне их всегда снова было две — и обнаружила, что ее рот зашит. Взглянув на Лхиру, она заметила, что и у молодой жрицы между губами смутно виден ряд неравномерно расположенных жирных точек — что-то похожее на шов, сделанный толстой черной нитью. Отчаяние почти парализовало Адхару.
«Я говорила с твоей сестрой Широй. Она поверила мне. Теперь я должна привести ее к тебе», — подумала Адхара, стараясь вложить в свою мысль как можно больше силы и надеясь, что она сможет общаться с Лхирой без слов.
Блеск медальона стал ярче. Его зловещие багровые лучи осветили пространство вокруг Лхиры. Это было подземелье, такое тесное, что телу Лхиры едва хватало в нем места. Деревянные балки поддерживали низкий потолок. Стены были земляные. Это место было до ужаса похоже на могилу. Фигура молодой жрицы начала уменьшаться в размере, пока не стали видны лишь черная тьма и в ней, словно капля крови, — медальон. Тогда Адхара увидела, что могила находится под огромной деревянной статуей. Высота скульптуры была самое меньшее двадцать локтей. Стыков между частями не было видно. Либо создавшие ее резчики не имели себе равных по мастерству, либо она была вырезана из одного ствола. Статуя изображала женщину с длинными волосами, которые обвивались вокруг ее худого тела. Концы прядей имели форму бутонов розы или ростков молодой зелени. В одной руке женщина держала дерево с кривым стволом и изогнутыми ветвями, в другой — горящий огонь. Ее лицо было суровым, почти мрачным. Адхаре показалось, что она уже видела это лицо и знает его даже слишком хорошо. У нее сжалось сердце от неприятного предчувствия.
Эта картина была перед ее глазами лишь одно мгновение, потом все исчезло в темноте, и Адхара снова видела только мерцающий пурпурный свет медальона.
Полный боли голос прошептал на свистящем языке эльфов:
Скорей. Приди скорей, пока я не умерла и Эрак Маар не погиб навсегда.
Адхара протянула руку к медальону и коснулась его. Как только концы ее пальцев дотронулись до его поверхности, ее руку пронзила боль. Эта боль спустилась вдоль бока и заполнила все ее тело.
Адхара закричала и вскочила с постели.
Она опять была в своей комнате в лагере повстанцев. Определить время было невозможно. Свет был таким же, как в тот момент, когда она уснула. Но кое-что изменилось: теперь она знала, где умирает Лхира.
Молодые воины Нового Энавара стояли в парадном строю. Воздух был чист и прозрачен. Время было неподходящее для праздников, но Дубэ все же настояла на том, чтобы посвящение Амины в воины произошло публично и со всеми положенными почестями. В трудное время развлечения нужны людям больше, чем в мирные дни, а королева помнила, что у ее народа давно не было случая повеселиться.