— Семен Андреевич, эдак и в нас могут садануть.
— Ерунду не городи, или решил отвлечь, чтобы я забыл про ваши выкрутасы.
— Вы забудете, — многозначительно вздохнул Зубов, но потом встрепенулся. — А здóрово все же ребята сработали, р-раз и два – крейсера как не бывало.
— Здóрово, здóрово, — уже значительно успокоившись вздохнул Гаврилов, — вот только бесполезно. Сдается мне, "Варягу" конец все одно. Дай-то бог, чтобы это никак не связали с подводными диверсантами.
— А что так-то. Ну свяжут, а что они могут?
— Много чего, олух ты царя небесного. Могут на каждой стоянке начать выставлять противоминные сети, или просто сети, как только сеть зашевелилась, бомбу за борт и получите оглушенного диверсанта. Ну это как вариант. Другой вариант, их подводные пловцы атакующие наш флот, сложного-то ничего, важна идея, а если еще и наше снаряжение к ним попадет… Лучше сразу повесьтесь, ей-богу, проще будет.
Тем временем, несмотря на плотный огонь, "Dаряг" все же пробился к основному фарватеру, было заметно, что движется он с натугой, крен увеличился еще больше, но до угрожающего все еще далеко. Как и ожидал Гаврилов крейсер отвернул в сторону гавани. "Кореец" успевший получить еще одно попадание поковылял за ним, теперь нечего было и думать, чтобы уходить, момент был упущен. Японцы преследуют их, но недолго, как только русские пересекают границу нейтральных вод, Уриу все же прекращает погоню и обстрел, русские для него теперь недосягаемы, находящиеся в гавани корабли нейтральных стран – весьма весомый аргумент, не дай бог попасть в кого – это похлеще потери двух крейсеров будет. Русским деться некуда, а он подождет. В конце концов, он объявил иностранцам, что в шестнадцать часов войдет на рейд и даст бой "Варягу", если тот не выйдет. Он вышел, но спор еще не закончен, а потому Уриу подождет, а как подойдет время, войдет и поставит на этом точку.
Гаврилов стоял на палубе "Светланы" и смотрел на то, как недавно еще гордый красавец, а теперь избитая гора покореженного металла стоит на якорной стоянке. Крен значительно увеличился и продолжал угрожающе расти. Судя по рассказам Антона, крейсер в прошлой истории пострадал значительно меньше, "Кореец" вообще не получил попаданий. Но в этот раз все было по-другому. Конец один, вон прославленный "Варяг" стоит и кренится на правый борт, все больше окутываясь дымом разгорающегося пожара, с его борта сходят уже последние члены экипажа, вот с палубы сходит высокий офицер, весь в бинтах, прямо как в той песне: "Голова обвязана, кровь на рукаве…".