Чем дальше, тем меньше огрехов было в работе майора Русанова. Штаб полка и его начальник стали надежными моими помощниками, я привык доверять им, как самому себе. Особенно помогало это в управлении боем.
Но вот парадокс: Русанов, воевавший почти с начала войны, не имел ни одной боевой награды!
Бывало так: ранит человека, его исключают из списка части, он вываливается из поля зрения начальников, и забывают представить его к награждению. Даже если заслужил... Первый свой орден, «Отечественной войны» 1-й степени, майор Русанов получил по нашему представлению. Трудно ему досталась боевая награда. И взволновала его до слез.
...Принимая новое решение в сложнейшей обстановке уличного боя, я хорошо понимал, сколько сил и энергии потребуется начальнику штаба полка и его офицерам, чтобы осуществить это решение.
Но в том, что приказ будет выполнен четко, не сомневался.
* * *
— Капитан Поздняков, как дела?
— Воздуха не хватает...
— А дым?
— Есть... немного...
— Держитесь, ребятки! Завал растаскивают.
— Рота моя? В бою?
— Какой бой без командира. В первом эшелоне рота Гатиятулина... Все, связь кончаю. Ставь рацию на прием. Каждые полчаса включайся на передачу, докладывай одно слово: «Живы». Понял?
— Есть…
Голос Позднякова трудно было узнать. Сиплый, глухой...
Завал над погребенным танком высился не менее чем на четыре-пять метров, и пока спасатели довели шурф до башни, танкисты так обессилели, что едва смогли открыть люки... Словно на дне колодца мы увидели запрокинутые багровые лица людей, их налитые кровью глаза. Внезапный глоток света и воздуха заставил танкистов зажмуриться. Грязные, словно шахтеры в забое, мокрые от пота, они глотали воздух раскрытыми ртами, как рыбы.
Выбраться сами из башни люди Позднякова не смогли: не хватило сил... Им помогли, дали отдышаться, их затащили в подвал, где устроился штаб полка.
Постепенно капитан Поздняков и его экипаж пришли в себя, даже заулыбались, радуясь жизни. Еще бы! Выскочили из смертельной беды.
И у меня злость прошла. Люди спасены, это главное. А отчитывать капитана за лихость, неосторожность—не время, не место. Этот разговор не уйдет…
* * *
Примерно через час, когда в завале отрыли глубокую траншею, бронетягачи подцепили засыпанный «ИС» и отбуксировали в укрытие, а там над ним стали «колдовать» ремонтники и артиллеристы... К вечеру танк и экипаж Позднякова снова были в боевом порядке своей роты.
Удалось спасти и сержанта Охотина.
Ему повезло. Упавшие обломки стены образовали как бы «шалашик», который и накрыл сержанта... И, хотя придавило его основательно, и он был без сознания, но главное — жив! Ему оказали первую помощь и на маленькой тележке, которую тащила огромная собака, отправили в медсанбат 35-й гвардейской стрелковой дивизии.