У лестницы сразу образовалась свалка. А по низу растекалась горящая жидкость и нагоняла людей, поджигала одежду.
— Сто-ой! — Командир огнеметчиков выхватил пистолет, выстрелил в потолок. — Наза-ад. Огнеметы выноси.
Толпа не слушалась. Огонь разгорался быстро и сильно. И паника ширилась. Все рвались наружу, мешая друг другу в узком выходе из подвала.
Огненный язычок лизнул мою руку. Боль была острой, ни с чем не сравнимой. Едкий чад резал глаза, выжимая горячие слезы. Кто-то помог мне встать на ноги. По голосу узнаю: командир роты старший лейтенант Бердичевский. Да только что я сам видел, как ему выбило глаза! Кровь на лице Вердичевского засохла и походила на красно-коричневую маску. Вся его гимнастерка — тоже в панцире запекшейся крови. Но глаза блестят, значит, он видит?
— Давайте за мной! Сгорим!
— Если не остановим панику — сгорим.
— Как?! Смотрите, что делается. — Бердичевский тянул меня за ремень.
Решение пришло мгновенно, как в бою. Почти инстинктивно я сорвал с ремня гранату Ф-1, зубами вырвал предохранительное кольцо и, подняв «лимонку» как можно выше, заорал:
— Граната! На боевом взводе! Разожму пальцы — взрыв!
Люди остановились, тоже — все сразу. Это был переломный момент, я гаркнул что было сил:
— Смии-рно-оо! Слушай приказ!
Фронтовики понимали: если в подвале рванет Ф-1, конец придет всем — от осколков, взрывной волны. И не выскочить, на выходе — пробка. Стоит лишь моим пальцам разжаться...
— Бердичевский, Козуб! К выходу! Младший лейтенант, вытаскивайте огнеметы!
Кричу (командую!), смотрю на замерших людей, а сам чувствую, как в ладонь врезаются острые грани металла и от гранаты передается внутрь что-то колючее, холодное. Холодок гадюкой ползет к плечу и груди, к самому сердцу.
— Солдат, страхуй меня! — говорю ближайшему бойцу.
Тот, молча кивнув простоволосой головой, поднимает на уровень груди автомат и с лязгом отводит затвор.
— Очистить проход! Огнеметчики, бегом—вперед!
Притихли даже дети. Только тяжелое дыхание людей и треск огня. Толпа попятилась, освобождая проход. Но он еще очень узок.
— Освободить проход! Ну-у...— говорю я уже негромко, но с угрозой и выше подымаю гранату. — Огнеметчики — бегом! Остальным — гасить огонь, телогрейками, ногами, кто чем может!
Наконец-то последний огнеметчик покинул подвал, унося свой огненный груз! Солдаты гасят пламя. Оно, как живое, энергично вырывается из-под тряпок, в которые уже превратились телогрейки и шинели. Теперь надо вывести детей и женщин, киндер унд фрау! Лос! Лос!
— Вы и вы — стать к лестнице, автоматы — к бою!