Минуту-две можно себе дать отдохнуть. Не больше! Мы отбрасываем башенные люки, и прохладный воздух заполняет башню. Как приятно его вдыхать, как обмывает он наши разгоряченные лица. Сейчас бы еще холодной водички: во рту, как наждак.
Автоматчик из взвода Муратова приводит двух пленных танкистов. Оба унтер-офицеры, в коротеньких чёрных курточках, в брюках навыпуск. На малиновых петличках — серебряные черепа: эмблема танковых войск вермахта. Молодые, рослые парни из экипажа сгоревшей «Ягд-пантеры»; им удалось выскочить.
— Какая часть? — спрашиваю по-немецки.
— Самоходная бригада, господин офицер!
— Какие самоходки? Где находятся в обороне?
— Про всю бригаду не знаем. Наша рота имеет самоходки «Ягд-пантера», вот такие! — Немец показывает на горящую машину.
— Я видел еще самоходки «Ягд-тигр», — добавляет второй унтер-офицер, и глаза его умоляюще смотрят на меня.
— Может быть, «Фердинанд»? — переспрашиваю немца; с «Ягд-тиграми» нам встречаться не приходилось.
— Нет, не «Фердинанд»! «Ягд-тигр», «Ягд-тигр»! (немец говорит «тигер»). У него пушка калибра 128 миллиметров! И еще пулемет! Они за Ландвер-каналом. — Он показывает рукой на север. — Там сектор «Зет»! Центр!
Танкисты переглядываются, потом один говорит:
— Еще видел на марше «Элефант», господин... — Он показывает на свой нос и прикладывает к нему растопыренные пальцы руки.
— «Элефант» очень большая машина, больше ста тонн! — добавляет другой. — Это такой зверь! Зоо! Зоо! — Он тоже прикладывает обе растопыренные ладони к носу, потом к ушам, хлопает ими по щекам.
Разговорчивые стали немцы: не успеешь задать вопрос, тут же отвечают, перебивают друг друга. Невольно вспоминаю немцев начала войны: из них выжать слово было тяжело-тяжело... Теперь-то другое дело!
Но впереди снова вспыхивает яростная стрельба, разговаривать больше некогда, хотя интересно узнать, что это за зверь такой у противника — «Элефант»? Такого мне еще не приходилось видеть. Приказываю автоматчику отвести пленных в штаб армии. Там их допросят с переводчиком более подробно. Сам я владею немецким слабовато. Понимаю достаточно, а вот в разговоре слаб.
— Что ж это за «Элефант», а? Ты понял, Юра? — обращаюсь я к адъютанту, он лучше меня владеет немецким.
— Что-то не очень понял. Какой-то большой зверь с длинным носом и ушами хлопает! Так я понял...
— Может быть, слон? — вступает в разговор командир танка.
— Похоже. Немцы любят звериные имена.
— Ничего, не испугались! Укротили, вот... — Старшина Николашин кивает на догорающую «Ягд-пантеру». — Мало им названия «пантера», так еще и «Ягд» добавили, что это означает, а?