Как известно, музыкальное образование в США получают на музыкальных факультетах
университетов, которые имеются в большинстве штатов. Мои концерты в девяти университетах -
если бы я только пожелал, их могло бы быть и пятнадцать -были организованы фирмой „King",
недавно приобретшей производство фирмы „Benge". Я играл на инструменте „Бенч", подаренном
мне фирмой. Концерты были использованы для рекламы этих труб, и фирма организовала их
продажу во время концертов. Сопровождал меня коммерческий директор фирмы Роберт Фразер.
Обычно я выступал в университетах с лекциями о системе обучения музыке в СССР или о
моем методе преподавания, иллюстрируя свое сообщение игрой на инструменте. Но в Кливленде
этот порядок был неожиданно нарушен. Помещение, где была объявлена встреча со мной,
блокировали молодые крикуны с листовками антисоветского содержания. Это были отголоски
кампании, направленной против проведения Олимпийских игр 1980 года в Москве из-за войны в
Афганистане.
Американцы были возмущены происшедшим, хотя такое им было привычно видеть. Меня
проводили в здание. Сотни людей наполнили аудиторию. Лекция началась. Но минут через 25-30
кто-то вошел, и по залу прокатился шумок. Я остановился и обратился с вопросом к
присутствующим. Передо мной извинились, попросили перейти в другое помещение и там
продолжить лекцию - якобы в этом предстоит другое мероприятие. Не выражая особого восторга,
вместе с недовольной публикой, я перешел в указанную аудиторию. Оказалось, что кто-то
позвонил в университет и сообщил, что в помещении, где проходит встреча с советским
музыкантом, подложена бомба. К счастью, обошлось без взрыва, но это была Америка 1979 года, с
антисоветскими и антиеврейскими листовками, которыми меня старались забрасать.
Когда будучи вновь проездом в Нью-Йорке, мы пошли обедать в маленький китайский
ресторанчик, а машину с вещами оставили на открытой стоянке около дома, нам было предложено
взять вещи с собой. Это я увидел в Америке впервые. Правда, говорили, что такая ситуация
сложилась только в больших городах, где есть бездомные и безработные, в маленьких
университетских городках машины даже не всегда запирают.
Но были и другого рода проявления внимания к советскому музыканту. (Мои друзья знали,
что я любил останавливаться в мотелях, а не в гостиницах. Мотели обычно располагались в
зеленом пригороде, даже можно было выходить заниматься на свежий воздух). Как-то раз,
подъезжая к мотелю маленького городка Куквила, неподалеку, на табло заправочной колонки, я
увидел надпись на английском языке: „Докшицер, добро пожаловать в США!".