Среди концертов на острове Хоккайдо один мне запомнился на всю жизнь. Концерт
организовало городское музыкальное общество, руководство которого обратилось ко мне с
просьбой разрешить больным детям из местного пансиона присутствовать на концерте. Конечно, я
согласился - какие могли быть возражения!
Перед первым рядом партера, на циновках, расположились ребятишки лет от 8 до 15. Около
каждого ребенка сидела поддерживающая его женщина. Дети были инвалидами, они плохо
удерживали равновесие, движения рук и головы были неестественными. Однако они с восторгом
воспринимали музыку! Свою реакцию они не могли выразить аплодисментами, а как-то неловко
помахивали одной рукой, теряя от этого равновесие, и, бывало, валились на бок.
В течение всего концерта мое внимание было приковано к этим ребятишкам. Играя, я думал о
них: обреченные, конечно... Но их счастливые лица, восторженные глаза не располагали к мрачным
настроениям. После окончания программы я продолжал играть. Им понравился „Неаполитанский
танец" Чайковского, с восторгом слушали они самую популярную в Японии песенку „Сакура",
Серенаду Шуберта... Я готов был играть бесконечно, только бы продлить минуты их детского
счастья.
В Японии принято получать автографы на специально отпечатанных карточках. Обычно это
делается после концерта за кулисами. Но здесь ко мне обратились с просьбой от больных детей,
они тоже хотели получить автограф, но для этого нужно было подойти к ним. Они по-прежнему
все сидели на своих местах в зале и тянули ручки с карточками. Я наклонялся к каждому и, чтобы
расписаться, пытался опереться на коленку или плечо ребенка. Но ни коленки, ни плеча не было -
прощупывалась только неровная жесткая конструкция. Одна из нянь подсказала, что карточку надо
приложить к спине ребенка, там была гладкая пластина. Холод прошел у меня по коже. Ребята ко
мне буквально прилипали, протягивали руки, удерживали за фрак. Я каждого обнял, поцеловал, еле
сдерживая ком в горле...
Название страшной болезни я не запомнил. Это было что-то вроде пострадиационной сухотки,
разрушение скелета человека. Но меня потрясло то, каким вниманием и заботой окружены дети,
если их не только лечат, но и носят на концерты, чтобы вселять надежду, не лишать
общечеловеческих радостей.
Закончились мои гастроли концертом-фильмом по телевидению. Сценарий был тщательно
разработан и расписан в специальном книжном томике, который был в руках у всех участников -
осветителей, бутафоров, постановочной группы... Единственная репетиция продолжалась меньше
часа, но все знали, что и когда надо каждому делать и как все будет. В этот же час сыграли с
оркестром и незнакомым мне молодым японским дирижером пять сочинений малой формы,
которые специально к этой передаче были инструментованы и расписаны без ошибок.