Он попросил Натали приехать с Диком на пару дней позже, чтобы убрать все вещи, которые принадлежали Лейле. Часть он собирался отдать ее родителям, часть раздать нуждающимся. Он мало представлял, кому теперь будут нужны ее вещи, которые провисели в шкафах десять лет, но просить заняться этим кого-то другого не счел возможным. Он отдаст все в Армию спасения, пусть сами разбираются. Ему не хотелось думать, что что-то, что хранило ее запах и тепло кожи, может запросто оказаться в контейнере с мусором. Родителям он отдаст ее украшения, книги и разные мелочи, которые она принесла с собой, когда они стали жить вместе. Они, конечно, поймут, что в его жизни появилась другая, но его это не волновало.
В память о ней и об их любви у него остается самый верный залог — их сын. А Натали не должна чувствовать, что она заняла чужое место.
Целый день он разбирал вещи, складывал коробки и прощался с прошлым. Каждая вещь была напоминанием о том счастливом невозвратном времени. Вэл не позволял себе тосковать, разглядывая то изящное колечко с ее именем, написанным арабской вязью, то старинные серебряные серьги, которые прислали через год после свадьбы ее арабские родственники, то ее любимый яркий шарф, подчеркивающий ее особую красоту… Он просто не мог себе позволить чувствовать, потому что должен был похоронить себя прошлого, а это было непросто.
Когда он приехал к родителям Лейлы и протянул Жаклин коробку, сказав, что это должно храниться у них, теща только поджала губы. Его вполне устроило отсутствие сцен и выяснений, кто она. Айман пожал ему руку и попросил, чтобы они с Диком обязательно почаще заходили…
Назавтра он должен был оформить все документы в клинике университета. Профессор ждал его к десяти.
В девять раздался звонок в дверь. Вэл уже был почти готов к выходу, он допивал кофе и только досадливо поморщился, подумав, что это пришла соседка. Больше было некому. Наверное, она еще вчера увидела свет в окнах и решила поздороваться с ним.
Он распахнул дверь, нацепив на лицо вежливую улыбку. Но, когда он увидел, кто стоит за дверью, улыбка медленно сползла с его лица, а челюсти свело как от лимона.
— Здравствуй, Вэл, — приветливо улыбнулась Эстер, делая вид, что она не заметила метаморфозы на его физиономии. — Как я рада, что успела застать тебя дома!
— Здравствуй, Эстер, — пробормотал он, с трудом обретя дар речи. — Вот уж кого не ждал.
— Очень вежливое приветствие, — заметила гостья.
Ему ничего не оставалось, как пропустить ее в дом. Эстер спокойно и деловито осмотрела гостиную и уселась на диван.