- Он сейчас занят.
Еще бы! Не каждый день три эльфа желают поучаствовать в охоте, причем исключительно на добровольных началах.
- Господин Кимран, Вы окажете мне честь, если сообщите Великому Хану, что к нему пришли с Последней просьбой.
Пусть мне пришлось выдать знание степняцкого языка (иначе Киу просто посмеялся бы над моими словами), оно того стоило - через пару минут передо мной стоял Великий Хан, а вместе с ним еще куча кочевников, пришедших полюбопытствовать, кто это осмелился во время Великой охоты докучать Хану с просьбами.
- Великий Хан, - я преклонил колено и протянул меч рукоятью к хану, - ты забрал жизнь троих, забери и мою, если не можешь отпустить их. Да услышит Степь последнюю просьбу.
Степь услышала - порыв ветра пронесся по лагерю - и Хану ничего не осталось, как принять меч. В другой день он бы даже слушать меня не стал, но пренебречь традициями, когда духи бродят среди нас, немыслимо даже для Великого хана. И теперь ему придется выполнить мою просьбу или убить. Право Последней просьбы есть у любого кочевника - каждый может положить свою жизнь на чашу весов, да только прибегают к такому методу, по сути своей - шантажу, крайне редко. А ну как хан снимет голову зарвавшемуся подданному! Или вовсе сделает рабом, раз не знает просящий, как жизнью своей распорядиться, и такое бывало, да только мне это не грозит. Я самым коварным образом не оставил хану выхода: он уже дал слово выпустить меня из степи, я ее пределы еще не покинул, так что могу ходить туда-сюда сколько влезет. Конечно, формально я не степняк, но раз просьба прозвучала на языке Степи, извольте, хан, считаться с моими правами.
- Ты пришел забрать законную добычу Степи? - кажется, мой коварный план рушится как карточный домик… - Духи благоволят тебе, и я не буду препятствовать - если сможешь, забери.
Хан бросил мне под ноги меч. Я облегченно перевел дух, вместо того, чтобы обвинить в оскорблении предков, меня вызвали на поединок.
- Победишь троих охотников - эльфы твои. Только учти, умрет охотник - умрет эльф, сильно покалечишь моего воина - эльфа получишь в том же виде.
Я кивнул, принимая условия - все честно, Хан просто обезопасил своих бойцов, уравнивая наши шансы. Туго мне пришлось бы, если победой в поединке считалась бы смерть противника, моя жизнь вне опасности, но вот стал бы я убивать людей, чтобы подарить свободу эльфам? Сомневаюсь.
Кочевники почтительно расступились, освобождая место для поединка. Я медленно снял плащ - тянуть не в моих интересах, почти полчаса из отведенного мне времени уже прошли - но, буду честным хотя бы перед собой, шансов справиться с тремя охотниками у меня почти нет. Если не считать "эпохальной битвы" под тупиковой стеной славного города Азмера, когда я больше отвлекал на себя внимание, чем реально помогал Варту, меча в руках я не держал уже почти два года. И за все время своего бесславного бегства даже не удосужился ни разу размяться. Сжал в руке амулет - раз победить в честном поединке мне не светит, будем выезжать за счет эльфийского коварства, хоть что-то мне от эльфов да перепало.