— Ну, я готова, — сказала она, глядя как Мириам натягивает свою накидку и опускает на лицо нейлоновую чадру.
Они быстро направились по Прямой улице к дому Умм-Яхьи. Но когда они пришли, Мириам отказалась пройти дальше первого дворика. Викки оставалось самой отыскать Умм-Яхью и пригласить ее с ними. Та тут же согласилась и быстро собрала все необходимое в видавший виды чемоданчик, явно претерпевший много подобных путешествий.
Увидав Мириам на пороге, Умм-Яхья не выказала удивления.
— Тебе стыдно теперь войти в мой дом? — спросила она воинственно.
Мириам пожала плечами:
— Я не была уверена, поэтому решила пригласить вас в бани. Я хочу поговорить с вами обеими.
— Как будто мы не можем догадаться, зачем это все, — проворчала Умм-Яхья. — Зря тратишь мое время, дорогая. Я никогда не соглашусь на твои глупости.
Викки думала, что Мириам, как обычно, нагрубит, но та лишь усмехнулась в ответ на явное неодобрение сестры. Викки придала своему лицу подходящее моменту суровое выражение и спросила, куда они пойдут.
Сестры долго обсуждали, какие бани открыты для женщин по утрам, и в которые из них направиться. Еще большую дискуссию вызвали профессиональные качества обслуживающего персонала — банщиц и массажисток, что считалось обеими крайне важным. Наконец все было обсуждено, и они вышли на улицу — две фигуры, закутанные в черное, и Викки.
Увидев вход в бани, Викки удивилась, что не замечала его прежде. Своей яркостью он напоминал цветок в зеленом поле. Над дверью было аккуратно вывешено цветное полотенце в знак того, что последующие несколько часов — «женские» и мужчинам вход воспрещен. Умм-Яхья толкнула дверь и жестом пригласила Викки войти. За дверью оказался коридор, слабо пахнуло серой и паром. Умм-Яхья с Мириам купили в маленьком окошке в стене три билета. Кроме того, им вручили деревянные шлепанцы и зеленый порошок, который назвали шампунем.
В первом помещении, куда они зашли, было прохладно, стояли диваны, где могли после бани возлежать клиенты, отдыхая и от души сплетничая. Женщины здесь раздевались до нижнего белья, оставляя свои вещи на диванах. После этого, надев деревянные шлепанцы, они проходили в собственно баню. Первая комната была насыщена парами, но не особенно жаркая, следующая же была настоящая парная.
— Сначала вам надо прогреться, — напутствовала Умм-Яхья Викки. — Пойдем сядем там.
Все помещение было полно женщин. Женщины, моющие друг друга, женщины сидящие, маленькие группы женщин, женщины с детьми, женщины, лежащие на каменных полках… Удивительно, но, казалось, все они знали друг друга. В конце концов, Дамаск был немалым городом, и женщины то и дело прерывались на полуслове и приветствовали вновь пришедших. Их дружелюбие и взаимный интерес был поистине чарующ. В этой нарастающей жаре было что-то расслабляющее, и Викки очень скоро почувствовала, как улетучиваются ее заботы и проходит усталость.