— Да, милорд? Чем я могу вам служить?
Эйдан беспомощно воззрился на управляющего. Надо срочно что-то придумать! Он открыл рот.
— Джек… То есть я хотел сказать, лорд Джон Редгрейв… должен приехать уже через несколько дней.
Уилберфорс даже глазом но моргнул.
— Да, милорд. Его комнаты ожидают его, они полностью готовы. Ясно. Конечно. Э… видите ли…
— Проклятие!
— Дело… дело в… в обезьяне, — Уилберфорс не пошевелил ни пальцем, даже не двинулся, но Эйдану показалось, что желтоватое лицо управляющего чуть побледнело.
— Обезьяна, милорд?
Эйдан кивнул с несколько чрезмерной радостью:
— Да. Обезьяна. Она тоже едет.
— В клуб, милорд?
На секунду на шее Уилберфорса напряглись жилы. Для этого слуги такая реакция была равнозначна воплю возмущения и отчаяния.
Эйдан подтвердил:
— Да, совершенно верно. В клуб «Браунс». — Разумеется, он попадет в ад, тут сомнений нет. Бедняга Уилберфорс. — Так что есть необходимость в… э-э… бананах.
Уилберфорс кивнул:
— Понимаю, милорд.
Его бледность стала менее заметной. Похоже, мысль о бананах оказала успокаивающее действие. Они стоят дорого, но их всегда можно купить. Клуб сохранит свою репутацию заведения идеального обслуживания. Эйдан рассеянно кивнул, слыша у себя за спиной какие-то подозрительные звуки.
… — И еще нужны фланелевые пеленки.
А это еще откуда? У него в голове одни младенцы!
— Пеленки, милорд? Для… — Неужели Уилберфорс содрогнулся? — Обезьяне нужны пеленки?
Взяв обескураженного управляющего за локоть, Эйдан сумел развернуть его обратно в сторону коридора.
— Обязательно. Много-много пеленок. Просто гора. Прачечная прежней уже не будет.
Шатающийся и понурый управляющий двинулся по коридору. Эйдан уже начал надеяться, что тот повернет за угол и исчезнет, но он тут же снова повернулся — и на его застывшем лице промелькнула тень уныния.
— Милорд, а вы не знаете…
Эйдан задергался от нетерпения. Позади него были ясно слышны звуки детского голоса.
— В чем дело, Уилберфорс?
Управляющий неуверенно пробормотал:
— Милорд, а это… это очень большая обезьяна, как выдумаете?
У Эйдана чуть дернулись губы, но он без труда спрятал улыбку. Позади него Колин невольно фыркнул.
— Боюсь, что она огромная. Самая крупная из всех. Гиббон по сравнению с ней малютка.
Уилберфорс понимающе кивнул, повернулся и слепо побрел обратно по коридору. Его обычно решительные шаги стали гораздо неувереннее.
— Приятного вам вечера, милорд.
Казалось, он никак не может прийти в себя.
Эйдан проводил его взглядом, а потом поспешно вернулся к приятелю и девочке. Она разрумянилась, и глазенки у нее радостно блестели, а в рот малышка засунула золотые карманные часы Колина. И весело помахала ему рукой. Эйдан растерянно заморгал: