— Ты не считаешь, что нехорошо подсматривать за помощниками Санта-Клауса?
Он с трудом сдержал улыбку.
— А я думал, ты Мисс Веселое Рождество!
— Нашелся, — с милой улыбкой произнесла она.
Он вытер ботинки и вошел в комнату. Она смутилась и сделала шаг назад. Он остановился, вопросительно подняв брови.
— Или ты нервничаешь из-за меня, или что-то скрываешь!
— Конечно, я что-то скрываю, — не без раздражения произнесла она. — Сегодня же 22 декабря!
— Забавно, — сказал он и протянул руку. — Дай взглянуть.
Сделав большие негодующие глаза, она сказала:
— Закрыто!
— Открыто! — ответил он, но она упорно покачала головой. — Я думал, Санта-Клаус не набивает носки до сочельника.
— Это не Санта-Клаус! Его помощники могут сделать все, что хотят!
— Не скажи! — Положив руки на бедра, он пробежал глазами по ряду носков, развешенных вдоль полоски панельной обшивки стены. — Сдается мне, у Санта-Клауса чересчур много помощников!
— Чем тебе мешает изобилие помощников Санта-Клауса? — Она шлепнула рукой по лбу. — Ах, да! Я почти забыла, с кем говорю.
Он подошел поближе.
— Ты ужасно нахальна для женщины, которая прислонилась к стене, что-то пряча в руке.
— Ты мне угрожаешь?..
— Опять забыла, с кем говоришь? — Он подошел настолько близко, насколько осмеливался, не рискуя ненароком наградить ее дерзким поцелуем.
— Нет. Вовсе не забыла. — Ее дерзкий тон куда-то пропал, свободной рукой она коснулась его лица.
— Хорошо, — сказал он, довольный тем, что она не забыла.
Он вспомнил, как тогда впервые дотронулся до нее, вспомнил, что для него значило ее прикосновение, вспомнил, как она позволила ему прикоснуться к ней.
— Ты в порядке?
Услышав ее тихий вопрос, почувствовав ее руку, скользящую по его лицу, он поднял глаза.
— Со мной все прекрасно. А что? Она пожала плечами.
— Ты выглядел… растерянным. Погруженным в свои мысли. Я подумала, может быть, у тебя был неудачный день. В госпитале.
— Нет. День прошел прекрасно.
Она слишком хорошо умела залезть ему в душу. Он это признавал, но решил поразмыслить над всеми «почему» позже. Когда Брук не будет так близко. Когда его не будет мучить непреодолимое желание дотронуться до нее.
Черт возьми, а когда он не испытывал непреодолимого желания дотронуться до нее? В ее глазах промелькнуло сомнение.
— Ты думал обо мне? И о себе! Одновременно!
— И ты придаешь этому какое-то значение? — И, так как она молчала, сказал: — Думаю, мы оба понимаем, что здесь ничего нет.
— Разумеется, ты прав.
На ее лице мелькнуло то ли облегчение, то ли разочарование — точно сказать он не мог. Но почему-то он ожидал чего-то другого, не такого спокойствия.