— Нет. При вдохе надуй живот, при выдохе втяни его. Следи, чтобы воздух при вдохе доходил вот до этого места. — Она приложила руку чуть ниже пупка. — Сосредоточься.
— Покажи еще раз.
Приложив руку точно к тому месту, на которое она показывала, Эффи вдохнула воздух и надула живот. Паркер нахмурился и, протянув руку, коснулся ее живота.
— Сделай еще раз.
Она попыталась, но от его прикосновения дыхание у нее перехватило и дрожь пробежала по телу. Она подняла голову и увидела его глаза. Всегда считалось, что голубые глаза — холодные и бесстрастные, но его глаза, казалось, горели от страсти.
— Кстати, о прошлом вечере, — сказал он хриплым голосом. — Ты не права. Я чувствовал к тебе не только жалость.
Он слышал ее утром. Так она и знала. Зачем она говорила так громко, зачем изливала собаке душу?
— Не надо извиняться, — сказала она.
— А я и не собираюсь. — По его довольной улыбке она поняла, что он ни в чем не раскаивается. — Почему надо извиняться за то, от чего мы оба получили удовольствие?
Удовольствие? Да. Но это ничего не оправдывало.
— Этого не должно было случиться, — запротестовала она. — Как только Бернадетта приедет…
— Что? Все изменится? — В его голосе прозвучало сомнение.
— Спорим, что, увидев ее, ты тотчас забудешь о моем существовании.
— Я никогда не забывал о тебе.
— Ну да. Уж не хочешь ли ты сказать, что все тринадцать лет думал обо мне?
— Возможно.
— Вот-вот! — Она вызывающе вскинула подбородок. — Именно поэтому ты не звонил, не писал, ни разу не виделся со мной.
— На то были причины.
— Интересно узнать, какие?
— Тогда ты была совсем девочкой, а я был в полном замешательстве.
Она покачала головой.
— Время не стоит на месте. Я повзрослела.
— Затем умер мой отец, и на мои плечи свалились все дела фирмы.
— Да, верно. Знаешь, Паркер, я поняла: ты и я — полные противоположности.
— А разве тебе не известно, что противоположности притягиваются?
— Но они могут и здорово раздражать друг друга. Поверь мне. Берн и я — полные противоположности, и она порой чертовски бесит меня. Во-первых, — Эффи подняла руку и начала загибать пальцы, — я абсолютно неорганизованная. Во-вторых, я вечно опаздываю. В-третьих, я слишком эмоциональная и не знаю, когда надо быть серьезной. И еще — у меня нет класса.
— Ты забыла загнуть четвертый и пятый палец. — Он взял ее руку и сжал ее в кулак. — Вы недооцениваете силу своего обаяния, мисс Сандерс. Вчера я поцеловал тебя не только потому, что ты плакала. Я поцеловал тебя, потому что ты очень привлекательна.
— И еще — я много болтаю. С людьми ли, с собакой ли. — Она посмотрела на его крупную, мускулистую руку, нежно сжимавшую ее кулачок, затем на его лицо. — Паркер, это безумие.