Но ему до одури хотелось прикоснуться к длинным ногам руками, опуститься на колени и осыпать ее упругие бедра горячими поцелуями.
И стало невыносимо больно оттого, что вечеринка у Стивена осталась позади, равно как и право называться женихом этой удивительной девушки.
— Ладно, что сделано, то сделано, — произнесла Эвелин, вздыхая.
Ричард заметил, как тонкая бретелька платья сползла с ее плеча, и ощутил приступ неслыханного желания, прямо как подросток, еще никогда не вступавший в интимную связь с женщиной.
Эвелин машинально поправила бретельку и продолжила:
— Зато мы добились намеченной цели. — Она невесело рассмеялась. — Бедняга Эдвин, наверное, теперь больше никогда не появится у Стивена. Его предки обиделись. Ведь это время они мечтали женить его на мне. А Эдвин просто привык во всем им подчиняться.
— Сколько ему лет? — спросил Ричард.
— Двадцать шесть.
Ричард присвистнул.
— Ничего себе! В таком возрасте во всем подчиняться родителям, мягко скажем, неумно.
— Согласна, — ответила Эвелин, перебирая бусинки браслета.
Когда она нервничала, то постоянно что-то вертела в руках — Ричард давно подметил эту ее особенность. Его охватило желание взять ее тонкие пальцы в свои, крепко их сжать и подарить ей успокоение каким угодно способом — ласковыми словами, ободряющим взглядом… поцелуем…
Черт! О поцелуях с Эвелин не следовало даже мечтать. Наставала пора возвращаться домой, в прошлую жизнь.
— Только строго судить Эдвина не стоит, — сказала Эвелин, продолжая начатый разговор. — У него очень властная мать, с младенчества приучившая его к безропотному послушанию. — Она рассмеялась. — Не подумай, что я настолько добренькая. Просто в последние дни со мной творится что-то непонятное. Черт его знает, что именно.
— Кстати, прости, что Хизер я назвал Хейзел, а Джонни — Джимми, — сказал Ричард, вспоминая про свои оплошности. — Понадеялся, что с легкостью запомню все, что ты мне рассказывала, поэтому не особенно старался запоминать.
— Перестань. Это я перед тобой должна извиниться за то, что поначалу вела себя как дура. Чуть не шлепнулась у всех на глазах. Если бы ты не поддержал меня… — Она смущенно потупилась.
— Пустяки, — ответил Ричард, несмотря на то что страстно желал отреагировать на это проявление робости совершенно по-другому: опять обнять Эвелин за талию и прижать к себе, как в тот момент, когда она споткнулась.
— В общем, ты здорово мне помог, — сказала она. — А с родителями я как-нибудь потом объяснюсь. Скажу, что мы с тобой расстались… потому что не сошлись характерами.
— Да, действительно жаль их… — протянул Ричард задумчиво. — Хорошие люди. Я, например, со своей матерью в последнее время почти не общаюсь. А отец… — Он сглотнул, помолчал и продолжил сдавленным голосом: — Мой отец умер полтора года назад. Погиб в автокатастрофе. Все произошло до безумия нелепо и страшно.