— Как Артур? — спросила Эвелин, не поднимая головы.
— У него чудесная семья: любимая жена и дочка, — пояснил Ричард с готовностью. — Неужели он тебе не рассказывал?
— Нет. — Эвелин задумалась. — А с Абби, по-моему, чем-то подобным делился… Да-да! Точно!
Ричард вспомнил Абигейл и ощутил, что, хоть и мало с ней знаком, но готов стать ее добрым другом.
— Как у нее дела? — спросил он. Эвелин этот вопрос обрадовал. Она сильнее прижалась к груди Ричарда виском.
— Отлично. Моя Абби никогда не унывает. Кстати, буквально перед твоим приходом мы разговаривали по телефону.
Она помолчала, очевидно желая добавить что-то еще и не решаясь.
Ричард ласково провел по ее голове рукой, приободряя.
— Абби сказала, что очень обрадуется, если узнает, что у нас с тобой роман, — произнесла Эвелин несколько робко. — Даже странно. Она ведь не сторонница длительных отношений.
— Может, просто потому, что еще не готова к ним? — предположил Ричард.
Эвелин кивнула.
— Скорее всего. Мы с Абби подружились, как только поступили в университет. Она мне все равно что сестра, несмотря на цвет кожи.
— Разве цвет кожи имеет значение для дружбы? — спросил Ричард.
Эвелин подняла голову и посмотрела на него с благодарностью.
— Нет, значение имеет совсем другое: преданность, искренность и готовность прийти на помощь, — произнесла она, улыбаясь.
— Умница ты моя. — Ричард потрепал ее по щеке, покрытой легким румянцем. — Мыслишь совершенно правильно. — Он долго на нее смотрел, думая о том, что с сегодняшнего дня его жизнь навек осветится солнечным сиянием, и боясь в это поверить. Наконец спросил тихо: — Ты действительно готова выйти за меня замуж?
Эвелин заулыбалась.
— А ты что, уже передумал?
— Что ты, Малыш! Я никогда не передумаю. Ты — единственная женщина, которой я сделал предложение. Для меня это жизненно важно — хочешь верь, хочешь не верь.
— Я верю тебе, — пробормотала Эвелин, опять приникая к его груди.
— Только, пожалуйста, взвесь все как следует, — сказал Ричард несколько смущенно. — Подумай, нужен ли я тебе такой — без наследства, без состояния.
Эвелин напряглась, отстранилась, а когда заговорила, ее голос звучал сдержанно и холодно:
— Считаешь меня меркантильной? Если так, давай сегодня же разойдемся и забудем об этом разговоре.
— Нет, Эви! — Ричард уверенным движением снова притянул ее к себе. — Прошу, не обижайся. Я заговорил о деньгах просто потому, что хочу видеть тебя довольной, не желаю, чтобы ты в чем-то нуждалась. — Он опять поцеловал ее в макушку. — А впрочем, деньги — это ерунда. Их мы заработаем. Я считался весьма и весьма неплохим репортером. Но в последнее время работал без особого подъема, не ставя перед собой больших целей. Это в прошлом. Я чувствую.