Овсянки (Осокин) - страница 50

люди работающие с фольклором знают о смертных колыбельных. есть специалисты по ‘смертным’ — и хорошие статьи. но мы до того околдованы и потрясены этими песнями — что еще раз хотим рассказать о них. смертных колыбельных много записывалось на русском севере. их и сейчас поют. в смертных колыбельных поющий желает ребенку смерти. люлю бай люлю бай — поскорей умирай. — типичный для них зачин. мать (или бабушка) делает пугающий равнодушный голос. дальше описываются подготовка к похоронам и сами похороны. папа сделает гробок — из осиновых досок. мама платьице сошьет… заканчиваются называнием того что поставят и что посадят на детской могиле. камень или крест. череду или крапиву. смертные колыбельные призваны обмануть смерть. пустить ее по ложному следу. чтобы она миновала дом — где ребенок и так сейчас умирает или уже умер. смертные колыбельные поются над детьми которые серьезно болеют — или в минуты когда взрослые слишком сильно за них тревожатся — когда готовы реветь от любви. в качестве иллюстрации мы сочинили одну типичную смертную. чтобы не повторять известных. они выглядят именно так:

проститутки вибке и сара стояли уверенно и не щурились. смотрели вперед — как в антенны садится солнце и играет в стеклах домов по ораниенбургерштрассе. мимо неслись машины и не притормаживали. о чем вибке и сара думали — решить трудно. выглядели они хорошо. чтобы дотронуться до такой огненно-ртутной высокой вибке или до такого же роста темной матовой умницы сары пожалуй стоило бы насыпать евро ровно по весу каждой. впереди них и позади все девушки были такими же. вот навстречу им едет велосипедист — в длинной рубахе в клетку — с красной и потной рожей — с бакенбардами и маленькими голубыми глазками — со спичкой в зубах и с несвежей шеей. он притормаживает прямо напротив сары и вибке — и кричит развязно: вельхер? не дождавшись ответа ухмыляется и уезжает прочь. зо айн шайсскерл? — говорит удивленная вибке — [что за засранец?]. ду бакенбёрте ауф дем фаррат ду. — добавляет сара — [ты бакенбарды на велосипеде] — почему-то в германии такой оборот считается крепким ругательством. а это был дима — наш одногруппник. он совсем недавно приехал в берлин — и немецкий язык знал не очень. вообще-то знал отлично — но случалось путал похожие слова — и глотал артикли. этим вечером диме было весело и тепло — он одолжил у соседа велосипед и променадствовал по зеленой столице. проезжая ораниенбургерштрассе дима не думал никого покупать. просто вдруг решил крикнуть девушкам: сколько? ради дружелюбия. ну как привет передать. да вот — ничего не вышло: они не поприветствовали его ничем — даже не шевельнулись. в конце улицы дима понял что нужно было сказать ‘вифель’. вместо ‘сколько?’ он крикнул ‘который?’ дима не стал притормаживать или стучать себя по голове — а пробубнил лишь: вифель-хренифель. и улыбнулся берлинской осени.