Так ему предстоит работать с ними? «Фаэтон, о Фаэтон. Остерегись!»[10] — предостерег рассудок, но он тотчас же заглушил внутренний голос.
— Право, — сказал он со всей искренностью, — я буду счастлив.
Мадам де Монпелье наклонила светлую коротко остриженную голову в быстром кивке благодарности.
— Об этом мы поговорим попозже. — Она ослепительно улыбнулась ему. — А теперь настало время всем моим гостям подкрепить силы. Я уверена, вы проголодались после такой долгой поездки.
Александр уже ощущал запах вносимых в гостиную угощений. Восхитительные ароматы жареного мяса и изысканных закусок заполнили его ноздри.
Мадам де Монпелье с безмолвным Карлайном отошла к другим гостям, а Александр присоединился к тем, кто уже окружал покрытый тяжелой скатертью стол, протянувшийся во всю ширину комнаты, и лакей положил для него на тарелку ломти жареной телятины, горошек, сдобренный маслом, и спаржу. Александр, благодарно кивая и отвечая на комплименты гостей вокруг, узнавших в нем именитого творца модели Юпитера, начал пятиться от стола. Но сзади кто-то невидимый толкнул его локоть, и тарелка в его руке подпрыгнула, и густой, покрывавший телятину соус из мадеры забрызгал ему грудь. Он с восклицанием обернулся и увидел быстро отходящего в сторону меченного шрамом привратника. Его толкнул он? Почему? Все оглядывались на него, от смущения и растерянности его прошиб жар. Повернувшись, чтобы дрожащей от унижения рукой поставить обратно на стол капающую тарелку, пока мясной соус стекал по его лацканам, он увидел, что мадам де Монпелье стоит неподалеку и наблюдает за ним рядом с Вильямом Карлайном, чьи красивые синие глаза раскрылись в насмешке.
Внезапно перед ним возник доктор Пьер Ротье с большой чистой салфеткой в руке.
— Вот, мой друг, — сказал он, — чтобы поправить дело.
Александр, заикаясь, начал благодарить его, но Ротье поднял ладонь, тактично обрывая его, и помог ему очиститься. Затем взял две чистые тарелки и одну вручил Александру.
— Пора попробовать заново, мне кажется, — сказал Ротье. — Сам я готов поужинать, а повар мадам — выше всяких похвал — еще один изгнанник из Франции, подобно столь многим из нас. Не присоединитесь ли ко мне? — Английская речь доктора, несмотря на легкий акцент, была безупречна и точна.
— Вы очень любезны, — ответил Александр. — Но, честно говоря, боюсь, у меня пропал аппетит. — Его все еще угнетало воспоминание о жалости в карих глазах мадам де Монпелье.
— Вздор! — сказал Ротье, со вкусом вгрызаясь в душистый пирог, начиненный телятиной. — Ешьте, мосье, и к черту мужлана Ральфа. По-моему, он пытается наглядно демонстрировать теорию достопочтенного Гершеля, что мельчайшее случайное действие — то есть преднамеренный толчок под ваш локоть несколько минут назад — способно вызвать множественные и умножающиеся последствия: а именно, не только порчу вашего костюма и мимолетную неловкость для вас, но, возможно, даже ваше преждевременное расставание с нашим маленьким обществом.