— За мужей науки, — повторил Александр.
Они осушили свои рюмки.
— Боюсь, я завладел вами слишком надолго, — сказал Ротье, взглянув на часы. — Но прежде чем я верну вам свободу, еще один вопрос. Августа сказала мне, что вы изучали теорию Тициуса о планетарных орбитах. Говоря между нами, вы верите, что эта исчезнувшая звезда действительно существует?
— А вы — нет, доктор?
Ротье заколебался.
— Я бы очень хотел поверить. И все-таки столько астрономов пытались доказать ее существование и терпели неудачу.
— Но Гай же ее видел. Он определил ее! — удивленно воскликнул Александр.
— Да, может быть, — сказал Ротье, нахмурившись. — Хотя я не могу не замечать физических и умственных последствий столь напряженного устремления к цели. — И вновь он заколебался. — Боюсь, Гаю не идут на пользу вспышки надежды, вновь и вновь его обманывающие.
Внезапно доктор умолк. Он смотрел через плечо Александра на дальнюю дверь. Александр оглянулся и увидел, что Августа де Монпелье стоит там одна, бледная от тревоги, ища кого-то взглядом в переполненной гостиной.
— Увы! — тихо сказал Ротье. — Боюсь, это наглядный пример того, о чем я только что говорил. Вы меня извините?
Он поспешил к Августе. Она сказала ему несколько слов, видимо, вполголоса, но с отчаянием умоляя его о чем-то, и тут же ушла, так и не войдя в гостиную. Ротье быстро вернулся к Александру, его лицо тоже омрачала тревога.
— Как я и опасался. Брат мадам де Монпелье захворал. Простите, но мне придется вас покинуть.
— Разумеется. Но я не знал, что он был дома.
— Некоторое время назад вы его слышали. Он играл на клавесине.
Небесная музыка. Гай. Ганимед.
— Я крайне сожалею, что он нездоров.
Ротье коротко кивнул.
— Мне нужно идти к нему. Но, если позволите, я скоро навещу вас с письмом к моему старому коллеге Лапласу.
— Разумеется, — горячо сказал Александр.
Ротье коротко пожал руку Александру и поспешил к двери, через которую покинула гостиную Августа.
То, что Кометы способны уничтожить Миры, каковые могут оказаться на их пути, сомнению не подлежит, учитывая их колоссальную величину, скорость и огненную природу; и более, чем вероятно, судя по огромному ничем не заполненному расстоянию между планетами Марс и Юпитер, что там некий мир могла постичь подобная полная Гибель.
ТОМАС РАЙТ ИЗ ДАРЕМА. Письмо I «Вторые мысли» (1711–1786)
Все гости Монпелье в некотором расстройстве чувств готовились удалиться, так как известие о том, что брат Августы заболел, разнеслось по гостиной мгновенно. Александр медленно шел за ними по широкой галерее второго этажа к лестничной площадке, и тут его взгляд привлек клавесин, полускрытый за отворенной дверью небольшой комнаты. Он направился к этой двери, будто влекомый неведомой силой. Инструмент теперь был нем, хотя освещавшие его свечи, ярко пылая в канделябрах, словно ожидали возвращения кого-то недавно ушедшего.