Когда Клоистер на секунду представил себе такую картину, ему стало не по себе.
— Что должно произойти с человеком, чтобы он такое сказал?
— Ну это же элементарно. Достаточно хоть раз очутиться в его шкуре. Бедняга страдал от запоров…. Ну ладно, вернемся к нашим баранам.
— У меня есть запись, сделанная домашней видеокамерой. Я выделил звук в отдельный файл. Слышны крики и шум, но мне нужно прослушать один фрагмент. Человека, говорящего шепотом, заслоняет другой человек. Поэтому я решил обратиться к тебе. Думаешь, у тебя получится?
— Как я понимаю, тебе нужно удалить громкие звуки и усилить шепот. Речь идет о каком-то из твоих исследований, иезуит? Ты опять пытаешься найти то, во что я не верю, хотя допускаю, что существует немало вещей, не поддающихся объяснению. Судя по всему, это запись экзорцизма, я угадал?
Эксцентричный Гаррингтон Дюран попал не в бровь, а в глаз.
— Да. Это экзорцизм. Как ты догадался?
— Женская интуиция. Хотя, по правде говоря, я — человек рациональный… Так что оставим интуицию в покое. Поскольку ты мне кажешься слишком вялым, предлагаю подзарядиться. Виски, джин?
— Нет, спасибо. Я не пью алкоголь.
— Тогда кока-кола, «Доктор Пеппер», сок?
— Нет-нет, ничего не нужно, в самом деле.
— А я, пожалуй, выпью немного алкоголя. Он усиливает эффект таблетки, которую я только что принял.
Плеснув в стакан виски и бросив туда кубик льда, Гаррингтон возвратился к разговору о фильтре:
— Необходимо разложить звук на частоты. Без проблем. Как сейчас помню фильм, который я смотрел пару лет назад…
— Гаррингтон, пожалуйста! У меня нет времени.
— Извини. Ты же меня знаешь. Я многофункционален, как компьютер. Хотя он тупой, а я — нет.
— Гаррингтон!
— Фильтр, фильтр, фильтр. Да запросто. Если ты притащил аудиофайл, я могу написать код приложения для фильтра прямо сейчас, за пять минут. Следуй за мной.
Клоистер достал из портфеля ноутбук и отправился вслед за Гаррингтоном. Из салона в классическом стиле — кресла «Честер», шкафы из красного дерева, чудесный персидский ковер, копии (может быть, и подлинники, кто его знает) фламандских мастеров на стенах, часы с ходиками «Эрвин Саттлер» — они словно перенеслись в капитанскую рубку космического корабля. Сейчас их окружали цветные пластиковые панели, плазменные мониторы компьютеров и множество других приборов.
— Мой тронный зал, — торжественно произнес Гаррингтон. — Садись куда хочешь, но не в черное кресло.
Клоистер опустился в кресло с темно-зеленой кожаной обивкой. Гаррингтон, заняв место за «штурвалом», разместил на столе компьютер иезуита, включил его и, дождавшись загрузки системы, застрекотал клавишами, как заядлый пианист. Все это время Клоистер не произнес ни слова, боясь его потревожить, но Гаррингтон, не отрывая взгляд от монитора, сказал: