15 сентября 1997 года в Кремле собрались представители бизнес-сообщества. Ельцин попросил их «жить дружно». Воцарилось молчание. Михаил Фридман, присутствовавший на этой встрече, позднее скажет в интервью Т. Колтону, биографу Ельцина: «Никто ничего не понял. Мы ушли с этой встречи растерянные». Ельцин не хотел устанавливать правила. Он считал, что у этих людей должно хватить ответственности самим отвечать за свои действия. Не хватило. Информационная война продолжалась.
Еще через некоторое время Ельцин скажет Немцову: «Я устал вас защищать».
…Однако сводить всё значение 1997 года к эпизоду с АО «Связьинвест», конфликту олигархов с правительством было бы непростительной ошибкой.
Важность этого года — прежде всего в энергии Ельцина, вновь проснувшейся в нем после операции на сердце. Энергии, которая поражала тогда многих. Это был год его надежд, замыслов и год знаковых, символических шагов. Логика этих шагов настолько интересна, что стоит внимательнее вчитаться в официальную хронику.
Ельцин предлагает провести всенародный референдум по вопросу о захоронении тела Ленина. Результаты социологических опросов: общество по этому вопросу расколото, половина «за», половина «против». Администрация вновь убедила его «не разжигать страсти», тем более что данные социологов подтверждали: практически половина населения не возражает оставить мумифицированного Ленина в мавзолее, сохранить главную советскую святыню, тело «основателя государства». Тем не менее сам Ельцин настаивал, что Ленин как раз не основатель, а разрушитель государства.
В мае — июле Ельцин подписал несколько документов, которые, как казалось ему, должны поставить точку во многих кровоточащих, неразрешимых проблемах постсоветского пространства.
12 мая он подписал формальный мирный договор с вновь избранным президентом Чечни Асланом Масхадовым. Москва, как я уже сказал, признала легитимность свободных выборов в Чечне, Масхадов на первых порах устраивал Москву — казалось, что это наиболее «умеренный» из всех чеченских лидеров. Однако вскоре с этой «умеренностью» было покончено, Масхадов начал терять влияние, перестал контролировать ситуацию в республике, и реальная власть начала переходить к радикальному Басаеву. Тем не менее Ельцин был уверен, убежден, что мирный путь решения чеченской проблемы — необратим. Что назад, к войне, дорога закрыта.
Затем был подписан мирный договор между Осетией и Ингушетией, снявший остроту в кровавом конфликте вокруг Пригородного района, разгоревшемся осенью 1992 года. Президент Молдовы Лучинский и президент республики Приднестровье Смирнов подписали в Москве меморандум, который провозглашал суверенитет Молдовы над спорным районом. В августе, после двухнедельных консультаций в Кремле, президент Абхазии В. Ардзинба впервые после грузино-абхазской войны 1992–1994 годов посетил Тбилиси и встретился с Эдуардом Шеварднадзе. В июле, опять-таки в Кремле, подписали мирный протокол представители Таджикистана и исламской оппозиции. Так была прекращена многолетняя широкомасштабная гражданская война в Таджикистане.