Сев на простую бирему и посадив приближенных и когорту, Антоний отплыл от ахейского берега.
Бирема плыла мимо мыса Аракса к Эхинадейским островам; слева вздымались горы славной Итаки, родины Одиссея, а впереди виднелась Левкада, дорический остров, с высокой горой, с вершины которой, по преданию, бросилась в море знаменитая Сапфо. Обогнув Итаку, бирема направилась к юго-западному берегу Левкады и поплыла вдоль западного берега по направлению к Актиону.
Дул попутный ветер. Темные холодные волны шумели за кормою, гребцы пели заунывную галльскую песню, и Антоний, стоя рядом с кормчим, думал с ужасом в сердце, что он обречен и с ним обречены на позор доблестные войска.
Объяснение с Клеопатрой перепутало все его планы и решения. Он уступил ей во всем, был побежден женщиной. Что можно было сделать, чтобы вернуть хотя бы часть обдуманных решений? Он стал гистрионом и останется им до конца своей жизни. Здесь, у Актиона, он должен разыграть, как на театре, страшную трагедию своей жизни, обмануть людей, вручивших в его руки свои жизни и будущность, унизиться перед египтянкой и умереть, — иного выхода не было. Разве не смертью должна была кончиться победа над ним Клеопатры? Победитель Октавиан не успокоится, пока не добьет их обоих…
Неужели она пожертвует Антонием, думая сама спастись? Но как?
Недоумевая, он смотрел на волны. И вдруг — понял.
Телом она хочет покорить Октавиана, телом хочет спасти Египет от поглощения Римом, телом хочет…
Нет, не может быть. Она не такая. Она, дочь Лагидов, не смеет вступить на путь открытой проституции, выставить себя, нагую, напоказ всему миру и бесстыдно торговаться с тираном, как жадная корыстолюбивая карфагенянка, помышляющая только о наживе.
Нет, он ошибся. Ошиблась и Клеопатра. Он поговорит с ней, и она отступится от своих требований.
Это показалось ему настолько ясным, справедливым и бесспорным, что он перестал думать о вопросах, мучивших его, и обратился к кормчему, указав на скалистый берег:
— Скажи, друг, не Актион ли это?
— Актион, — лаконично подтвердил моряк, направляя судно к двум отвесным скалам, между которых виднелась небольшая бухточка.
Антоний подозвал Эроса и повелел объявить людям, чтобы приготовились высадиться на берег.
Его ожидало неприятное известие: Октавиан прибыл в Актион почти одновременно с Антонием. У противника были войска, а Антоний был одинок, если не считать нескольких человек, приплывших с ним. Опасность быть захваченным заставила Антония пуститься на хитрость: переодев моряков в одежды легионариев, полководец выстроил их на кораблях. Октавиан подумал, что защита кораблей поручена легионариям, и, выйдя из лагеря, решил предложить битву на суше.