Ярдли удивленно повернулась к бабушке.
— Мими, я не могу допустить, чтобы Саймон нам досаждал. Но я не собираюсь разорять его. Ему слишком тяжело досталось то, что он создал. И его финансовое положение никак не влияет на мое отношение к нему. Меня не волнует, разорится он или нет.
— А вот его-то это волнует. Я, во всяком случае, не сомневаюсь в этом. С тобой он прекрасно может прожить и на денежки Киттриджей. Не исключаю даже, что это входит в его планы.
Ярдли встала, лицо ее вспыхнуло. Она не могла поверить, что ее бабушка способна на такую грубость.
— Как ты можешь даже предполагать такое?
— Мы с Джерридом, детка, всегда хотели для тебя самого лучшего.
— Саймон и есть для меня самое лучшее. Пожалуйста, прошу тебя, узнай его получше, возможно, твое отношение к нему изменится.
Вдруг Мими поморщилась.
— Что? Тебе плохо? — воскликнула Ярдли.
Все еще морщась, Мими махнула рукой.
— Ничего, детка. Просто спазм.
Ярдли с тревогой смотрела на побледневшее, искаженное болью лицо. Старуха выглядела просто ужасно. Забрав из ее рук чашку, она сказала:
— Тебе надо немного отдохнуть. Поговорить о делах мы всегда успеем. Время терпит.
— Ох, смотри не попадись в силки этого человека, дорогая. Он использовал твоего дедушку, научился у него искусству лепки, а потом обернул это против него же. Неужели ты думаешь, что он и тебя не сможет использовать в своих интересах?
Перехватив огорченный взгляд бабушки, Ярдли не стала возражать, просто помогла ей удобнее устроиться в постели. Любя эту старую женщину, она испытывала чувство вины, что расстроила ее.
— Спокойной ночи, Мими, — проговорила она. — Когда я вернусь, запру дверь на цепочку.
— Ты что, едешь к нему?
— Нет. Мне обязательно надо побывать в офисе. Есть кое-какие неотложные дела. Послушай, ты ведь поговоришь завтра с Селиной, не так ли? Мне кажется, она нуждается в твоем совете, в твоем участии. Она немного не в себе…
Мими взглянула на внучку долгим и скорбным взглядом.
— Эта девочка и родилась немного не в себе. Конечно, я поговорю с ней, дорогая. Вопрос только, станет ли она меня слушать.
Ярдли выключила свет и тихонько прикрыла за собой дверь. Проходя по коридору, она поняла причину своего беспокойства. Если бы Саймон не хотел использовать ее для своего утверждения в обществе Киттриджа, она никогда бы не оказалась с ним на поле для игры в гольф. И ей вдруг непереносима стала мысль, что он и любовь с ней сотворил лишь для того, чтобы заручиться ее деловым расположением.
А иначе почему он до сих пор не сказал, что любит ее? Вот именно, он не говорит ей этого просто потому, что не хочет громоздить лишней лжи. Неужели ее догадка верна? Она вспомнила, как он неожиданно уронил голову ей на грудь, как тотчас расслабилось его напряженное тело. Сердцем она верила ему. Но умом понимала, что они соперники, конкуренты, и борьба на этом уровне — необходимое условие выживания.