— Четверг вечером, а? — через некоторое время поинтересовалась бабушка Элизабет. — Дон Джованни. — Она вздохнула. — По крайней мере, эта ваша ерунда развлечет меня.
Джеймс улыбнулся.
— Благодарю тебя, бабушка.
Она взяла карты и начала сдавать.
— О, я не пропустила бы это.
В четверг вечером Эббонли подумал даже о том, чтобы послать свою собственную карету, чтобы подвезти их. Прошла вечность с тех пор, как Энджел посещала оперу, и она четыре раза меняла платье перед тем, как обнаружила то, которое ей понравилось. Запоздало девушка вспомнила, что на самом деле ничего не сказала Саймону об этом вечере, и понадеялась, что Эббонли, вероятно, позаботится о том, чтобы ее жених появится в театре. В конце концов, все это делалось для них обоих, для их свадьбы.
Когда они прибыли, виконтесса и лорд Эббонли уже были там. Анжелика улыбнулась, когда маркиз поднялся, чтобы взять ее руку. Он был одет в черное и серое, и выглядел великолепно.
— Леди Анжелика, — тихо проговорил он, и поднес ее пальцы к своим губам. — Я рад, что вы смогли прийти сегодня вечером.
Она сделала реверанс, а затем, через мгновение, вспомнила, что нужно отнять свою руку.
— Добрый вечер, — ответила девушка, сделав вдох.
Едва они уселись, как она заметила, что аудитория посетителей внизу начала перешептываться и дюжины театральных биноклей повернулись в их направлении. Энджел склонилась к Эббонли.
— Где Саймон? — прошептала она.
— Я не знаю, — ответил тот, изучая либретто[10]. — Разве вы не сказали ему о сегодняшнем вечере?
— Я? — тихо возразила она. — Он же ваш кузен. Почему вы…
— Это была ваша идея, миледи. — Маркиз поднял голову и задумчиво посмотрел на нее. — Кажется, вы с Саймоном не слишком хорошо общаетесь.
— Мы замечательно общаемся, — выпалила она в ответ, разозленная тем, что он, казалось, был прав.
— Что, дорогая? — поинтересовалась ее мать, оборачиваясь, чтобы взглянуть на них обоих и подавляя очевидное выражение неодобрения.
— Леди Анжелика и я обсуждали, должно ли число вальсов в Олмаке быть ограниченным или нет, — учтиво вмешался Джеймс.
— В самом деле? — поинтересовалась леди Элизабет, приподнимая бровь.
— Простое любопытство, — подтвердил маркиз. — Пытаюсь приблизиться к лондонским тенденциям, знаете ли.
— Мы оба согласились, что патронессы, по крайней мере, на двадцать лет отстают от жизни, — добавила Анжелика с улыбкой, обрадовавшись помощи.
Джеймс улыбнулся в ответ.
— В Париже этот танец едва ли заставляет кого-то поднимать бровь.
— Точно, — согласилась Энджел, — и я не понимаю, почему…
— Мы не в Париже, — лаконично вмешалась ее мать.