— Ты была возбуждена.
— Нет, я была бездарна.
Она почувствовала дыхание В'Эйдана на своей шее, когда он мягко ткнулся в нее носом. Волна жара прокатилась по ее телу, заставив напрячься груди.
Почему его прикосновения вызывают у нее такой страстный отклик? И чем больше было этих прикосновений, тем больше она хотела его.
— Держу пари, что ты могла бы стать великим художником.
У Эрин вызвали улыбку он и его уверенность в ее способностях. Это было приятным разнообразием.
— Я даже по линейке не смогу начертить прямую линию.
Не удержавшись, он поцеловал ее, глубоко и неистово. Его язык терся об ее губы, возбуждая в ней водоворот страсти. Эрин прижимала его голову к себе, пока он ловил ртом стоны, издаваемые ею от сотрясающего ее неудовлетворенного желания.
Он покусывал ее губы.
— Возможно, твое призвание быть писателем.
— К этому у меня наименее всего есть склонность.
— Почему же?
— Мне становится тошно при мысли об этом.
Он нахмурился.
— Почему?
Взгляд Эрин подернулся дымкой, при воспоминании того ужасного дня.
— Я училась в колледже, и настолько отчаянно желала стать писателем, что решилась испытать свои силы. Чтобы специализироваться на курсе писательского мастерства, нужно было предоставить на рассмотрение свое самое лучшее произведение. Итак, у меня зародилась идея написать коротенький рассказ, мне она показалась замечательной и действительно неординарной. Я писала и переписывала рассказ, пока не убедилась, что он безупречен. Представив распечатку на рассмотрение заведующему кафедрой, я стала ждать рецензию.
Она прочистила горло, вспоминая каким уроком стало для нее решение профессора.
— «Литературный Журнал» вышел несколько недель спустя, и в нем были изданы рассказы всех студентов, которые были приняты.
— Твоего в нем не было?
Ее тело напряглось.
— Моя работа была опубликована, полностью. Она выбрала мою историю, чтобы на примере показать, как не нужно писать, если вы хотите, чтобы вас когда-либо воспринимали как серьезного автора. Она высмеяла каждый аспект моего рассказа.
Обнимающие ее руки напряглись.
— Ты не представляешь, насколько я была раздавлена. Тогда я дала слово, что никогда не буду пытаться писать. Что я никогда ни во что не буду вкладывать так много себя, чтобы потом над этим насмехались.
Злые слезы навернулись ей на глаза, и Эрин разрыдалась бы, не будь рядом В’Эйдана, который отвел ее голову назад и провел языком от подбородка к горлу. Его близость успокоила давнишнюю боль, и она застонала от того, какие изумительные ощущения он дарил ей. Он, как надежный сейф, охранял ее сны.