С этой минуты личность государевой невесты приобретала полное царственное значение и совсем выделялась из среды подданных и из среды своего родства, так что даже и отец ее не смел уже называть ее своей дочерью, а родственники не смели именовать ее себе родною.
Свадьба царя Алексея Михайловича
Полный титул царя Алексея Михайловича, в котором старались обозначить все владения и племена подвластные государю, в первой половине семнадцатого века звучал следующим образом: «Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малые России Самодержец, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, царь Казанский, царь Астраханский, царь Сибирский, Государь Псковский, и Великий князь Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий князь Новгорода, Нисовския земли, Черниговский, Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский и всея Северныя страны Повелитель и Государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских царей и Кабардинския земли, Черкесских и Горских князей и иных многих Восточных и Западных и Северных владений и земель Отчич и Дедич и Наследник, Государь и Обладатель».
Обряд коронации царя Алексея Михайловича был совершен 28 сентября 1645 года. После коронации царь Алексей Михайлович с патриархом советовался и с властями, и с боярами, и думными людьми говорили, чтобы ему сочетаться законным браком; и патриарх, и власти на такое доброе дело к сочетанию законной любви благословили, а бояре и думные люди приговорили.
И сведав царь у некоторого своего ближнего человека дочь, девицу добру (Евфимию Всеволожскую), ростом и красотою, и разумом исполненную, велел взять к себе на двор и отдать в бережение к сестрам своим, царевнам, и честь над нею велел держать, как и над сестрами царевнами, доколе сбудется веселье и радость. И искони в Российской земле лукавый дьявол всеял плевелы свои: если человек хотя и малу придет в славу, и честь, и богатство, его не могут не возненавидеть. У некоторых бояр и ближних людей были дочери, а царю об них к женитьбе ни об одной мысль не пришла: и тех девиц матери и сестры, которые жили у царевен, завидуя этому, умыслили учинить надо тою избранной царевною, чтобы извести ее, потому что надеялись, что после нее царь возьмет за себя дочь которого иного великого боярина или ближнего человека; и скоро они то и сделали, опоив ее отравами. Царь же о том очень печалился, и на много дней лишился еды, и потом не думал ни о каких высокородных девицах, так как узнал о том, что то учинилось по ненависти и зависти.