В общем и целом, Марина была довольна как своей работой, так и работой своих подчиненных. Все функционировало без сбоев. Жар от адского пламени больше не мешал, и лишь иногда раздавались крики грешников, умаявшихся учить БСЭ...
- За последнюю неделю поступило около трех тысяч грешных душ, - гундосил секретарь-демон, который после того, как погасили пламя, простыл и маялся постоянным насморком.
Был секретарь вертляв, смазлив и слишком женственен. При предыдущем начальнике он не раз получал выговоры, как за свою внешность, так и за нетрадиционную сексуальную ориентацию. Как-то раз он был даже пойман на месте преступления с каким-то грешником, но покойный Дьявол действительно был широчайшей души инквизитором и простил своего подчиненного.
Секретарь посмотрел на Марину, поправил белоснежный воротничок рубашки и продолжил читать:
- Остальные мертвые души пока еще находятся в Чистилище, потому что там случился затор из-за смены начальства в обеих Канцеляриях. В скором времени все нормализуется и тогда можно будет опять перейти на конвейер, - секретарь сдул с рукава идеально отглаженного серого пиджака несуществующую пылинку. - В остальном пока все в порядке. Hедавно мелкий бес Амфибрахий был пойман за вымогательством. Он шантажировал главного бухгалтера Адской Канцелярии Скумбрияна Пилоновича Лопухина, требуя повышения оклада и перевода на более высокую должность. В случае невыполнения этих требований Амфибрахий грозился обнародовать некие сведения о Скумбрияне Пилоновиче, которые навсегда испортят его карьеру. Таковых сведений у Амфибрахия, разумеется, не оказалось, и он переведен на должность золотаря... - демон замолчал, листая доклад.
- Hу что там еще? Быстрее, Макар, - подстегнула его Марина, не ожидавшая никаких неприятностей и потому торопившаяся. Ей хотелось побыстрее покончить со всей бумажной волокитой и заняться чем-нибудь более активным. Hапример, придумать персональное наказание для преподавателей литературы. Марина даже знала какое. Она бы заставила их править тексты беса-графомана Гопмана. Его "творения" не мог читать никто, даже он сам. Это был худший образчик графомании. И Гопман это знал, но перестать марать бумагу не мог - привык за тысячелетия.
- В общем, ничего серьезного... - Макар поднял на Марину подведенные черным карандашом глазки и попытался изобразить улыбку. Марина уже знала своего секретаря и приготовилась к самому худшему. Однако последующее сообщение превзошло все ожидания:
- Ангелы опять хамят, - проговорил Макар ровным голосом. Он тоже уже знал свою начальницу и реакцию ее на последующее сообщение вполне мог предсказать.