Тишина сменяла бормотанье фельдфебелей и вахмистров, читавших Приказ и объявлявших приказ назавтра.
— Полк, смир…рна… — командовал дежурный. Трубачи и горнисты играли зорю.
Дивное волнующее впечатление производила она на границе Небесной Империи — Китая. Резко, тревожно отбивал короткие ноты пехотный рожок и певуче пели артиллерийские я казачьи трубы, подготовляя людей к чему-то духовному.
— На молитву… шапки долой…
Лилась молитва к Господу Сил, молитва за себя, которой научил нас Христос, Спаситель мира, молитва за Царя и за Россию!
И казалось, что на громадную высоту горного лагеря доносятся со всех концов России святые слова молитвы миллионов русских солдат.
Виднелись в далекой дали малиновые погоны финляндских стрелков на песке, подле красных сосен и гранитных скал, у зеркальных вод Финляндских озер, чудился громадный Красно-сельский лагерь с Императорскою гвардией и деревянный дворец в густом саду на Красносельском шоссе, и тот, за кого мы только что молились…
Умственному взору предносились серые громады военных кораблей с приспущенными кормовыми флагами и бело-голубые шеренги матросов на мутно-стальных водах Балтийского моря, на синем Черном море и в голубом просторе Великого океана.
Слышалась молитва бессмертных Александрийских гусар в Русском Калише, на границе Германии, и молитва Казаков в Томашеве, на границе Австрии. В горных дебрях Каракурта молились Кубанцы, Кавказские пластуны и стрелки пели молитву в Игдыре, у подножья Арарата, и Сибиряки и Уссурийцы в Хунчуке и Камень-Рыболове на Дальнем Востоке.
* * *
Старый офицер Российской армии рождался с именем Государя в сердце. Преданность монарху он приобретал с молоком матери. До семидесяти процентов офицеры были сыновьями, внуками или правнуками офицеров же или солдат. Традиции семьи и рода смешивались с традициями полка. И эти традиции были — беспредельная преданность своему Государю.
Ребенком будущий офицер привыкал чтить Царя и любить Родину. С малых лет кадет в ротных залах видел портреты Государя, учился петь народный гимн в соответствующей торжественно-молитвенной обстановке: В Царские дни он бывал на Божественной литургии и молебне. Эти дни запоминались. Государи посещали столичные корпуса и при всяком посещении провинции бывали и в губернских корпусах.
…Это было в 1886 году. Уроки в Александровском кадетском корпусе шли нормально, прерываемые каждый час короткой барабанной дробью дежурного барабанщика. Но и у преподавателей и у кадет чувствовалось какое-то нервное напряжение. Ждали Государя. Он уже был в Первом кадетском и в Николаевском корпусах и каждый день мог приехать в наш Александровский. Время между часом и тремя, когда его ждали, протекало в томительном ожидании. На уроке кто-то взволнованным голосом сказал: «Государь Император приехал». Ничего не было слышно на улице. Так же было тихо на покрытых снегом мостовых, но чуткое ухо кадет уже уловило через зал на лестнице, у кабинета директора, звук короткого электрического звонка, и кадеты догадались о его значении.