— Подожди, — простонал Одди, увидев, что Веелла собирается уходить. — Рассолу нет?,.
— Очень грамотно говоришь, парень, — серебристо рассмеялась Веелла. — А как ты думаешь, что я принесла?
Она присела на корточки у кровати и протянула Оддн кувшин. Паренек схватил его и жадно выпил половину. Сухость во рту исчезла, но боль в голове еще пока не утихла. Веелла забрала кувшин и, немного помедлив, протянула второй — с кислым молоком. К этому кувшину прилагался внушительный ломоть прекрасного белого хлеба.
Одди отхлебнул молока, откусил кусок хлеба и поинтересовался у молча глядевшей на него Вееллы:
— А где Дори?
— Он о чем-то поговорил рано утром с Ринфом и уехал, пообещав вернуться к обеду и всыпать тебе по первое число за неумеренное пьянство, — Веелла опять рассмеялась. Она хотела сказать что-то еще, но в соседней светлице опять послышались шаги, и в комнатку вошел высокий мужчина лет тридцати—тридцати пяти на вид. У него были глаза удивительного золотисто-медового цвета и светлые волосы до плеч, поддерживаемые надо лбом расшитым черным бисером ремешком. Одди поперхнулся хлебом, моментально узнав Андрея Элайна.
— Привет, — буднично проговорил тот, ласково погладив Вееллу по волосам. — Как состояние?
— Н-нормально… — выдавил из себя Одди, ставя на пол кувшин с молоком и укладывая на него недоеденный ломоть хлеба. Аппетит пропал начисто.
— Пить уметь надо. И чем позже начнешь — тем лучше, — Андрей тепло улыбнулся, глядя на эльфку. Она встала и прильнула к бывшему сотнику Серого Отряда. Тот обнял ее левой рукой за талию и повлек к выходу.
— Одди, далеко от дома не уходи, — пропела Веелла, расплываясь в улыбке и глядя только на Андрея. — Скоро Дори должен вернуться. Время-то за полдень уже…
Они ушли, оставив Одди в состоянии, близком к столбняку. Парень не знал, что ему делать, так как Андрей все-таки имел самое прямое отношение к Серому Отряду, и если надумает вернуться, то никак не минует Саулле. А если так, то всенепременно узнает и Одди, и Дори и тогда… Тогда будет плохо. И обоим кадетам сильно посчастливится, если они успеют смыться.
Дори появился через пару часов, когда Одди уже доел Молоко и хлеб и успел снова проголодаться.
— У, пьяница, проспался, — проговорил Дори вместо приветствия, вваливаясь в светелку, где сидел Одди и от нечего делать трепался с хозяином дома — грузным и немолодым человеком, зарабатывающим на жизнь тем, что предоставлял ночлег заезжим бандитам и имперским курьерам. Это, как оказывается, было прибыльным делом, но опасным. Однако хозяин не хотел его бросать, потому что работать честно ему было лень.