marrinollтянули и давили. Стефания ненавидела их, словно личных врагов. Они не позволяли двигаться, не позволяли жить.
Годы шли. Стефания не знала, сколько прошло времени и сколько осталось. Ей казалось, что время застыло, как желе, и не движется совсем. Еду ей приносил какой-то немой.Он просто открывал окошечко внизу двери, ставил щарелку и кувшин на пол и уходил. Стефания как-то раз пыталась с ним заговорить, но тот только промычал что-то ине оставил в этот раз еды.
Огнянка пыталась морить себя голодом. Она не ела и почти не пила два месяца, едва не рехнувшись от голода и жажды. И не умерла. Она разбивала тарелку и резала себе вены, но кровь моментально сворачивалась и забивала рану. Стефания уже знала, что как ей не дали потерять сознание, когда ее ослепили, так ей сейчас не дадут умереть. И это было страшнее всего.
Иногда ей казалось, что она уже умерла и находится где-то на полпути к Ирию, к дому Огня Световидовича. Но скрип открываемого окошечка и стук дна тарелки о камень пола лишали ее этой иллюзии.
Она не знала точно, сколько просидела тогда в той камере. Не знала и вряд ли хотела бы узнать. Из молодой женщины она превратилась в сморщенную и немощную старуху. И, самое главное, она была слепа. Волшебство оставило ее, никто не мог ей помочь. Она была одинока и мечтала только о смерти.
Ей даже не позволили сойти с ума. Однажды дверь отворилась. Стефания, отвыкшая от этого звука, встрепенулась, но тут же все поняла.
Ее поставили на колени и зачитали приговор, который она не могла воспринять полностью. Единственное, что она запомнила — это то, что она никогда не вернется. Никогда, даже лишившись Памяти.
Палачи и Император еще не знали, как ошибаются. Они не знали, с кем связываются…
Гюрза слушала, и опять ненависть к Лэгри захлестнула ее. Стефания, какая она бы ни была, всего лишь девочка. По любым меркам она едва повзрослела. И тут на нее сваливается такое.
Гюрза ненавидела Лэгри, но еще больше ненавидела себя, за то, что допустила все тогда происшедшее. Она не должна была позволять Стефании выходить на поле боя…
«Я за все заплачу, — подумала Гюрза зло. — Заплачу. Но кто заставит платить Лэгри?»
Огнянка умолкла. На ее глазах опять показались слезы, и она отвернулась.
— А после этого Одди читает мне лекции о том. чтобы я училась НЕ убивать.
— Тебе это особенно нужно, — Гюрза качнула головой и улыбнулась как можно мягче. — Ты стала слишком жестокой. А когда огонь жесток— это страшно. Ты не умеешь различать людей. Для тебя они все враги, желающие причинить тебе вред. Ты должна научиться сдерживать себя, не наносить смертельный удар. Это первое, чему учат мечников в Айлегрэнде. И лишь потом их учат убивать.