Ний ударил еще несколько раз. Стефания уже не чувствовала, куда наносятся удары, и быстро потеряла сознание.
* * *
Чайка вызвала Андрея к себе для разговора. Он не хотел идти, потому что знал — этот разговор ему не понравится, а его последствия могут быть самыми неприятными.
Когда он вошел, Чайка сидела за столом и что-то разглядывала во внушительной книге. Андрей коротко поклонился и остался стоять. Чайка не предлагала присаживаться, и это было плохим признаком.
Однако Чайка начала разговор издалека.
— Ты заново собрал свою сотню?
— Не всех я смог найти, — Андрей усмехнулся. — Правильно говорят, что Серый Отряд расползается, как тараканы.
— И кто в этом виноват?
— Не знаю. Вряд ли виноват кто-то персонально.
— А вот это ты зря. — Чайка встала и отошла к окну. Дальше она разговаривала, стоя спиной к Андрею и глядя на закат.
— Где ты пропадал почти десять лет? — спросила она, не оборачиваясь, и Андрей горько усмехнулся краешком губ.
— Это важно?
— Да. Я ни в ком сейчас не уверена. Мне надо знать, где ты был, с кем, что делал…
— Я был в Приграничных Степях. Один, как волк. Наемничал, в основном. Потом пристал к разбойничьей банде и накануне расправы над. отрядом коронера Щука ушел оттуда. На своих нападать я не обучен.
— А жаль, — Чайка усмехнулась. — Как же ты будешь сражаться с Ринфом и Грифом? Они тоже для тебя «свои».
— Были свои. — Андрей даже не смог удивиться, откуда Чайка знает про эльфа и старого наемника. Он уже разучился удивляться. Чувства казались словно замороженными.
Чайка молчала. Это молчание давило на Андрея, словно потолок комнаты вдруг стал опускаться на него, как пресс. Элайн рванул ворот рубахи, почувствовав, что задыхается от этого молчания. Шнуровка треснула и порвалась. Андрей провел рукой по лицу и почувствовал выступивший на коже ледяной пот. Чайка резко повернулась к нему и испуганно уставилась на сотника, рухнувшего на колени и упершегося рукой в пол. Она хотела что-то сказать, но Андрей ее уже не слышал, потому что смотрел на свое отражение в огромных васильковых глазах. Смотрел и боялся утонуть в этих синих омутах.
— Стефа, — он усмехнулся и провел рукой по ее рыжим, невероятно пушистым и мягким волосам, казавшимся на солнце языком пламени. —Огнянка, дочь Огня. Сама горишь и других сжигаешь…
— Да ты сам кого хочешь сожжешь. — Она привстала на цыпочки и осторожно коснулась губами его губ. — Огонь смертный, Огонь бессмертный и между ними я. А теперь и ты. Выдержишь? Не побоишься?
— А чего мне бояться? — Андрей рассмеялся невесело. — Я уже давно ничего не боюсь.