— Петлей захолодишь? — спросил Дори.
— Ну да, может, и ты полынью Индры пройдешься? — фыркнула Алура.
— Козырная карта, ничего не скажешь. Только рубашкой вниз.
— Ты считаешь? Тогда хоть что-то из старого вспомни.
— Все не кошерно.
— Плохо…
— Бубновая тройка с короной?
— Не-е-е… Мат в два хода. И защита теоремы Ферма.
Дори тихо выматерился и усмехнулся. Стефания пыталась хоть что-то понять из их разговора, но ничего не вышло, и тогда она снова переключила свое внимание на солдат.
— Именем Айлегрэнда! — проговорила Огнянка, вскидывая руку в приветственном салюте Пограничников. — Отведите меня к вашему командиру.
— Точно. В шашки играет, — послышался за спиной голос Дори.
— Ути-пути, в шашки! — голос Алуры источал столько яда, что вполне мог отравить небольшое озерцо. — Это даже до шашек не дотянет.
— А ты прямо специалист?
— Да уж получше тебя в преф сыграю!
— Нуда. Ты еще партию в покер предложи!
— А это мысль!
— Хотя я всегда предпочитал то же, что и ты — кости.
— Тогда действительно бубновая тройка в короне.
— И секира на ручье.
— Ну хоть здесь мы сошлись во мнениях.
Стефания кисло улыбнулась солдатам, поглядывающих на нее и Алуру и о чем-то размышлявшим. Дори тихонько что-то напевал, а Перунова внучка время от времени хмыкала то ли на какие-то свои мысли, то ли вспоминая слова песенки. Одди круглыми глазами оглядывался на находящуюся позади всех парочку и изумленно качал головой. В одно мгновение и Алура, и Дори так переменились, что и узнать их было нелегко. С Яровитовны неожиданно слетели надменность и равнодушие, хотя холодное спокойствие, все еще превращающее се лицо в ледяную глыбу, никуда не делось. Дори же вдруг словно повзрослел, и в его глазах появились непонятные огоньки, живо напомнившие Стефании свет мудрости в глазах Хеймдалля. Да и во многом другом он стал иным. Он стал опаснее. И почему-то роднее.
— Интересно, а чем кормят Гарма в Гнипахеллир? — влруг поинтересовалась Стефания, сама не сразу понявшая, зачем задала этот вопрос— Да и Йормунганду надо что-то есть… Не всю же жизнь ему свой хвост жевать.
— Тебе-то что за интерес? — буркнул Дори неожиданно зло, — Это не твоего клана дела.
— Ух ты! — восхитилась девушка. — Ты уже нас по кланам разделять начал?!
— Кого это — вас? — с подозрением поинтересовался Одди, но Стефания отмахнулась от пего и развернула Торнайта, заставив его наехать грудью на попятившегося коня Дори. Вороной жеребец оскалил зубы и попытался хватануть гафлингера за шею, но Дори одним движением успокоил животное.
Солдаты, собиравшиеся что-то сказать, с непониманием уставились на Стефанию. Она же их не замечала, потому что только сейчас стала подмечать знакомые, слишком знакомые с самого детства черты в Дори. И рыжеватый отлив в его темно-каштановых волосах был такого знакомого оттенка, и нити седины в челке и на затылке располагались так, как она их помнила, и глаза зеленого, словно бутылочное стекло, цвета с этакой привычной лисьей настороженностью, и слегка заостренные черты довольно приятного липа…