Андрей прекрасно знал, что все присутствующие на поляне Чуды суть есть живые существа, а не покойники в различных ипостасях, но почему-то уютнее от этого не становилось.
Рядом с Ринфом Андрей заметил Вееллу. Она была одета в шерстяные не слишком широкие брюки, меховую курточку, эльфьи ботинки и тяжелый зимний плащ. Ее роскошные волосы были заплетены в косу и спрятаны под плащ. Однако бархотку с трилистником эльфка не сняла и сейчас изумруд подвески сверкал время от времени сквозь мех воротника.
— Можно присесть? — прогудел кто-то над ухом Андрея, и сотник от неожиданности вздрогнул. Голос был громкий, гулкий, густой, но приятный. Да и сам его обладатель оказался симпатичным, молодецки сложенным мужчиной лет тридцати пяти—сорока, в расшитом волчьем тулупе и лихо сдвинутой набок красивой ермолке.
— Меня Соловей зовут, — прогудел Чуд в тулупе, присаживаясь на одеяло рядом с Андреем. — А тебя?
— Андрей Элайн, — брякнул, не подумав, сотник и тут же пожалел. Не много людей в Империи Альтх носили такое имя, но Соловей, казалось, мало интересовался родственными связями Андрея или его социальным статусом
— Холодно нынче. Зима рано пришла. Снег не вовремя пошел. — Соловей протянул руки к костру и вздох-пул. — Вот раньше такого не было…
— А что раньше было? — полюбопытствовал ради поддержания разговора Андрей.
— Много чего, — Соловей опять вздохнул. — И жизнь была проще, и Чудо на Чудо не лезло. Все в мире жили, всем в Танэль места хватало… А теперь чего? Нас за Пепельные Равнины выпихнули, Драконов если не вырезали всех, то тоже изгнали… Чего ж это за мода у рыцарей — волочь любимой драконью башку? В наше время девицам цветы таскали, да песни под окнами среди ночи вопили… За что частенько ушат воды на голову получали от родителей невесты, — Соловей усмехнулся. На его гладко выбритом круглом лице отразились тени воспоминаний…
— А как же сражения былинные? — Андрей тоже усмехнулся, вспомнив, как менестрели да барды наперебой восхваляли удаль молодецкую да отвагу рыцарскую, победителей Соловьев-разбойников.
— Эх, дык то ж бояны наврали, а ваши менестрели перехватили, да от себя добавили! — Соловей расхохотался, но тут же сник. — И где теперь бояны? Где гусляры? Одни эти ваши барды, да эльфьи менестрели по дорогам шастуют, да пищат чего-то под балалайки свои. Как они там прозываются?.. — Он задумался. — А! Вспомнил! Лютни да архвы!..
— Арфы, — поправил его Андрей. — А что до боянов… Ну кому интересны теперь занудные описательные былины, что под гусли поются? Не поются даже, а говорятся. Да и тяжелы больно эти гусли. Все закономерно. Отмирают гусляры, приходят барды…